Последние отзывы

  49  

К тому времени, когда Джеймс познакомился с Гас, он уже мастерски овладел техникой хладнокровия… и решительно от нее отказался. Но в тот вечер, находясь в подвале, в одиночестве, он отчаянно пытался вернуться к этой блаженной, намеренной слепоте.

Он стоял перед сейфом с оружием. Ключи до сих пор торчали в замке: он ошибочно полагал, что его дети уже достаточно взрослые, чтобы проявлять чрезмерную осторожность, как он делал это много лет назад. Он повернул ключ и открыл дверцу — внутри, словно спички в коробке, лежали ружья и дробовики. Бросалось в глаза отсутствие кольта, который конфисковала полиция.

Джеймс коснулся ствола двадцать второго калибра — первого оружия, из которого он дал Крису пострелять.

Неужели это он виноват?

Если бы Джеймс не увлекался охотой и дети не могли бы добраться до оружия, удалось бы избежать этой трагедии? Если бы они наглотались таблеток или отравились угарным газом, были бы результаты менее катастрофичными?

Он отогнал от себя эти мысли. Подобное самобичевание ни к чему не приведет. Нужно продолжать жить, работать, строить планы на будущее.

Как будто неожиданно раскрыв тайну вселенной, Джеймс стал тяжело подниматься по ступенькам подвала. Он обнаружил Гас и Криса в гостиной. Они подняли головы, когда он внезапно появился на пороге.

— Думаю, — отдуваясь, заявил он, — в понедельник Крису следует вернуться к занятиям в школе.

— Что-что? — воскликнула Гас, вставая. — Да ты с ума сошел!

— Нет, — ответил Джеймс. — И Крис не сумасшедший.

Крис пристально смотрел на отца.

— Ты полагаешь, — медленно произнес он, — когда я вернусь в школу, где все будут таращиться на меня, словно на безумного, мне станет лучше?

— Это просто смешно! — заявила Гас. — Я позвоню доктору Фейнштейну. Возвращаться в школу еще слишком рано.

— Да что этот доктор Фейнштейн понимает? Он видел Криса только один раз. А мы, Гас, знаем его всю жизнь. — Он пересек комнату и остановился перед сыном. — Вот увидишь. Окунешься назад в свою стихию и тут же придешь в себя.

Крис хмыкнул и отвернулся.

— В школу он не пойдет, — отрезала Гас.

— Ты ведешь себя как эгоистка.

— Эгоистка? — Гас засмеялась и скрестила руки на груди. — Джеймс, он по ночам не спит. Он…

— Я пойду, — спокойно прервал родительскую перебранку Крис.

Джеймс радостно улыбнулся и с силой хлопнул сына по плечу.

— Отлично! — торжествовал он. — Снова займешься плаванием. Будешь готовиться к поступлению в колледж. Как только чем-нибудь займешься, жизнь станет казаться намного лучше. — Он повернулся к жене. — Ему просто нельзя сидеть в четырех стенах, Гас. Ты нянчишься с ним, поэтому ему не остается ничего другого, как думать.

Джеймс принялся раскачиваться на каблуках, уверенный, что даже воздух в комнате стал циркулировать более легко и свободно. Гас с раздражением повернулась и вышла из комнаты. Джеймс сердито посмотрел на ее удаляющуюся спину.

— С Крисом все в порядке! — крикнул он ей вслед. — С ним все в порядке.

Прошло несколько минут, прежде чем он почувствовал взгляд сына. Крис, похоже, совсем не злился на Джеймса, а был по-настоящему сбит с толку.

— Ты и вправду так считаешь? — прошептал он и оставил отца в одиночестве.

От телефонного звонка Мэлани вздрогнула и села на постели, непонимающе озираясь по сторонам. Когда она ложилась вздремнуть, светило солнце. А сейчас она не могла разглядеть в темноте даже собственную руку.

Она пошарила рукой на ночном столике.

— Да, слушаю.

— Эмили дома?

— Прекратите! — прошептала Мэлани, выронила трубку и снова зарылась под одеяло.

Каждое воскресенье в половине девятого Мэлани ходила за продуктами, пока остальные нежились в кроватях с газетой и чашечкой кофе. В прошлое воскресенье она, разумеется, никуда не ходила. В доме, за исключением еды, оставшейся после поминок, ничего не было. Майкл наблюдал за женой, пока она надевала куртку и пыталась застегнуть змейку.

— Знаешь, я мог бы это сделать.

— Что именно? — уточнила Мэлани, надевая рукавицы.

— Сходить в магазин. Выполнить другие поручения.

Глядя на измученное лицо жены, Майкл решил, что он как-то неправильно скорбит. Смерть Эмили выжгла его изнутри, но внешне он казался невозмутимым. Создавалось впечатление, что его горе меньше горя жены. Он откашлялся и заставил себя посмотреть на Мэлани.

  49