56 
— Мадди!
Она как раз выбирала, что ей взять, когда к ней подошел Эдвин.
— О, мистер Валентайн! Какой замечательный вечер!
— Называйте меня Эдвин, — попросил он и почтительно поцеловал ей руку. Мадди смутилась. — Не забудьте, вы обещали мне танец.
— И с удовольствием выполняю свое обещание. — Положив руку ему на плечо, она вышла с ним на паркет. — Я звонила родителям. Они в Новом Орлеане, но собираются прилететь в Филадельфию на премьеру. Надеюсь, вы тоже будете.
— Конечно! Знаете, Мадди, я страшно рад, что занялся этой пьесой. Что называется, тряхнул стариной. Хотя мне казалось, что уже пора остепениться, все-таки возраст.
— Какой там у вас возраст, это просто смешно!
— Вы еще слишком молоды. — Он дружески похлопал ее по спине. — А вот когда вам будет ближе к шестидесяти, то тоже подумаете и скажете себе: что ж, пора и отдохнуть, ты это заслужила. Успокойся и наслаждайся последними годами жизни.
— Последними годами! — Она усмехнулась, откинув назад волосы. — Как вам не стыдно!
— Что ж, дело идет к тому. — Он улыбнулся, и она подумала: «Ну почему Рид не унаследовал от него эти добрые темные глаза». — Когда я отошел от дел, то быстро понял, что мне скучновато со своими сверстниками в гольф-клубе. Мне нужно, чтобы вокруг меня кипела молодая, шумная жизнь. И Рид всегда помогал мне чувствовать себя молодым. Он мне не просто сын, а еще и самый верный друг.
— Он вас очень любит, — с едва заметной ноткой грусти сказала она, и Эдвин пристально посмотрел на нее:
— Да, я знаю. Я предоставил ему возможность самостоятельно вести наш бизнес, чтобы он на меня не оглядывался, не боялся, что я буду лезть со своими советами. И знаете, у него это здорово получается, я им очень доволен. — Он вздохнул. — Только вот он с головой ушел в бизнес, и мне кажется, это не совсем хорошо.
— Ну, он так не думает.
— Правда? Интересно. Ну, во всяком случае, пока мы не занялись этой пьесой, я просто не знал, куда себя девать, а теперь нашел подходящее дело.
— Хотите погрузиться в Бродвей с его горячкой?
— Вот именно. — Ему казалось, что она поймет его, и он очень надеялся, чтобы она поняла и его сына. — Когда эта пьеса встанет, так сказать, на рельсы, я поищу себе что-нибудь еще. Мне кажется, я нашел специалиста, чьему мнению могу доверять.
Она увидела в его глазах вопрос и медленно кивнула:
— Эдвин, если вы желаете играть роль ангела, я с удовольствием соглашусь играть роль адвоката дьявола.
— Спасибо, Мадди! Я знал, что могу на вас рассчитывать. Видите ли, я всю жизнь имел дело с артистами, так сказать, сжился с ними. А это гольфом не заменишь. — Он снова отечески похлопал ее по плечу. — Идемте, возьмем вам что-нибудь вкусненькое.
Взгляд на стол заставил ее вздохнуть.
— Только ради вас!
Медленный танец сменился оглушительным роком, и трое артистов исполнили попурри из бродвейских хитов. Затем Фил уговорил Ванду станцевать с ним искрометное, темпераментное па-де-де. Вскоре рядом с ними закружилась еще одна пара, и обступившие паркет зрители стали восторженными криками подбадривать и спорить, кто из них лучше.
— Идем, Мадди, — предложил Терри и потянул ее за руку. — Мы не позволим им обставить нас.
— Да пусть себе. — Мадди опять потянулась к тарелке.
— Нет, мы должны поддержать свою репутацию. Помнишь номер из «Стоит протянуть руку»?
— Хуже пьесы просто не бывало.
— Да, сама пьеса была дрянь, зато какие у нас с тобой были номера! Газеты только о нас и писали. Идем, Мадди, вспомним прежние времена.
Мадди вышла с ним в круг и начала с серии стремительных пируэтов, в конце которой они застыли в эффектной позе. Несколько танцоров, узнав этот номер, разразились аплодисментами.
Затем начинался медленный чарующий танец с длинными, плавными движениями и долгими поддержками, что требовало точного расчета и владения телом. Стоило зазвучать музыке, и Мадди вспомнила весь рисунок танца, все па, будто она репетировала номер только сегодня, а не четыре года назад.
Она почувствовала, что Терри готов к поддержке, и, помогая ему, чуть присела, а потом резким движением выгнулась, так что волосы ее коснулись пола.
Затем рассмеялась и повторила это па несколько раз, просто потому, что оно доставляло ей огромное наслаждение.
— Представляю, как это было ужасно, — задыхаясь, выговорила она.
56 
