25 
Федор осмотрелся. Ну да, не прошло происшествие незаметным, эвон матросы и унтеры подтянулись. Смотрят. Зубаткин уже справился с приступом боли, и на лице его аршинными буквами читается охватившее его возмущение – того и гляди, затянет: «Полундра, наших бьют!» Придется разъяснить. На «Росиче» он в обиду никого не даст, но ведь и на остальных кораблях мальцы, и ведь постоять за себя вполне могут, эдак и до мордобоя недолго, он себя для всех них за отца держал, а их – за деток. Не сподобил Господь детишками обзавестись: все время служба, море. Как отслужил до края, так на берегу и не смог найти себя, чуть до горькой во Владивостоке со скуки не скатился. Но нашлись люди добрые, предложили достойное занятие. Оно и край – куда там Владивостоку, – а скучать не приходилось. Бывало, и он прикладывался к мальцам, не без того, но то в науку, по-отцовски. А эти эвон что учудили.
– Мальчишки в уважении к старшим воспитаны. Вам как ероям во рты заглядывают, каждое ваше слово ловят. Они ить рвались сюда, за Расею-матушку постоять, вам помочь. А вы? Кажный из них поболе вашего знает и корабли енти по винтику разобрать сможет, потому как, вместо того чтобы бока отлеживать, учились и учились, боялись, что их на войну не возьмут. А кто из вас слышал, чтобы они знаниями своими похвалялись, – а ить вы против них неучи, это я вам точно говорю. Не слышали? И не услышите, потому как вы для них старшие товарищи. Я школы старой, под парусами взращенный, а потому скажу один раз. Если кто решит мальцов обидеть, лучше сам пусть утопится.
– Федор Панкратыч, ты нам, чай, угрожаешь? – глядя из-под нахмуренных бровей, проговорил дюжий унтер, коему по всему выходило уже пора и отслужить. Ага, это родная душа, тоже жизнь флоту положил.
– Ты, Артем Иваныч, за своих горой встанешь? Вижу, что встанешь, иначе и быть не может. Вот и я за своих деток никого не пожалею.
Обведя всех пристальным взглядом, Федор уже было обернулся, чтобы отправиться своим путем, но вдруг замер… Хрясь!!! Зубаткина снесло, словно бревном приложило, только ботинки мелькнули в воздухе. Ух. Полегчало. Ну а теперь можно и по делам. Моряки молча расступились, не стал заступать дороги и Иваныч. А что? Прав старик. Вот еще и от него на орехи… Хотя… Не, это, пожалуй, уже лишка будет. Эвон лежит не шелохнется. Как бы в госпиталь аспида не пришлось.
– Вахрушев, – унтер устало присел на тумбу.
– Я, господин унтер-офицер. – Парнишка вытянулся перед Федором в готовности выслушать приговор.
– Ить сколько раз говорено – к старшим нужно иметь уважение и почтение, а ты… Понятно, что он первым в бутылку полез, но ить ты сколь книг умных прочел, мог и поступиться малость – мозгов-то в твоей голове поболе будет, чем у него.
– Но он первый… – Опять этот комок, и вновь обида в голосе. Да что же это, ведь не малец уже. Да в приюте, когда старшаки изгалялись, и то не плакал, а тут…
– Знать, не те слова ты нашел, что он первым, значит… Думай наперед, а потом говори. Понял ли?
– П-понял, – едва выдавил из себя парнишка трясущимися губами.
– Ну а чтоб запомнил, возьми машку и погуляй по палубе да подумай над тем, что было.
– Есть! – Вот только чуть не рыдал, а вот уже и задор в глазах. Знать, не так уж он и не прав, хотя не прав, ну да вдругорядь умнее будет. А машка… Да завсегда… Да эт мы мигом… Эх, мальчишки.
Уже через пару минут все могли наблюдать, как парнишка, виновный в недавнем происшествии, усиленно орудет машкой, наводя чистоту на палубе. А и то верно – ветерок хоть и не сильный, а пылюку носит, отчего стоящие у стенки кораблики грязнятся. Непорядок. Чай, флот, а не какой дальний гарнизон. Опять же вот вроде унтер показал всем, что парень его прав, и что за своих ребят будет стоять до конца, ан не все так просто – видать, что-то ему все же не понравилось, стало быть, не до конца парень прав, а потому и разъясняет ему Панкратыч через руки, коли уж через голову не доходит.
За время вынужденного стояния на внутреннем рейде все корабли приведены в порядок. Сейчас уже заканчивали ремонт на последних четырех миноносцах. Эти кораблики вообще наловчились латать просто с поразительной быстротой – уж больно практика богатая. Тем кораблям, что не имели повреждений, проведена профилактика, перебраны механизмы. Машинисты и кочегары наводили порядок у себя – где не хватало мастерства, привлекали рабочих и местных и тех, что Макаров с собой привез, опять же концерновские в сторонке не отстаивались. Расчеты орудий целыми днями по́том исходили, чтобы как придет время, встать во всеоружии. Как говорится, нет худа без добра.
25 
