72 
В любом случае без артиллерии он наступать не намерен, а ее нужно еще подтянуть – дальнобойность не позволяет вести обстрел со старых позиций. Причем проделывать это нужно как можно более скрытно. Русские имеют возможность наблюдения с воздуха, а вот он такой возможности лишен. Аэростат по непонятной причине загорелся, оставив его артиллеристов, да и его самого, практически слепыми. Будь это на земле, можно было предположить диверсию, но это случилось, когда шар уже был в воздухе. Второй смогут подготовить не раньше завтрашнего утра. Как все это не вовремя.
Ноги не хотел торопиться, так как было слишком много непонятного. Нет, отправь Фок свои части к местам десанта, не оставляя позиций на наньшанских высотах, – и он решил бы, что все идет согласно плану. Но случилось то, что случилось, и весь его многолетний опыт тут же забил тревогу. Нельзя оставлять позицию, когда весь ее потенциал еще не исчерпан. С другой стороны, до сегодняшнего дня Фок проявил себя как безвольный и трусливый военачальник. Будь иначе – и десантная операция, когда все было против японцев, так как, не успев высадить и один полк, они были вынуждены несколько дней ждать, пока успокоится море, провалилась бы с треском. Сегодня уже было известно, что в том бою за перешеек он не успел издать ни одного приказа, и заслуги его в том, что русские выстояли, нет никакой.
Значит, он все же ждет благовидного предлога для отхода в крепость. Что же, мы дадим ему такой предлог, но только ни одной части он отвести не успеет. Сейчас ничто не сдерживает японскую армию, она не опасается удара в спину, так как Оку и Куроки прикрывают ее с тыла. Мы на плечах отступающих ворвемся в крепость и овладеем ею с ходу. А для этого нужен один мощный удар. Удар такой силы, чтобы русские не успели опомниться. Все. Сомнения в сторону.
Плавсредства вновь потянулись к застывшим и уже начавшим слегка крениться транспортам. Все верно, природа берет свое, идет отлив. Но судам не грозит опрокинуться – вода прибудет, и они вновь выправятся.
Семен внимательно посмотрел на пароходы. Особого оживления на палубе не наблюдается, стало быть, если что еще и будет выгружаться, то только снаряжение, так как личный состав уже свезен. Как он и предполагал, японцы уложились в две ходки, сумев выгрузить и две батареи. Сейчас во временном японском лагере происходила метаморфоза: части начали выдвижение в сторону железнодорожного полотна. А вот этого допустить никак нельзя, вообще в идеале противник должен оставаться там, где стоит, нечего ему менять место дислокации. Черт, где бронепоезда? Как только он откроет огонь, крейсеры тут же задействуют свой калибр. Семен потянулся к телефону:
– Кротов, что там, бронепоезда не видно?
– Никак нет, ва… Вижу! Один показался! А вон и второй!
– Принял.
Ну вот, давно бы так. Теперь можно и повоевать. Семен приладился к своему личному пулемету: не поучаствовать в предстоящем действе он никак не мог, тем более что его выстрелы должны были быть первыми, а пока он выпустит первую ленту, вряд ли произойдет что-то, что потребует его вмешательства.
Едва заговорил пулемет Гаврилова, эстафету тут же приняли остальные – затрещали винтовочные выстрелы, гулко ухнули орудия, послышался свист выметающихся из труб мин. На берегу началась форменная свалка. Офицеры пытались было навести порядок, но люди продолжали метаться в поисках укрытия. Не прошло и минуты, как все японские солдаты лежали на земле, уже не помышляя о том, чтобы подняться. Едва это случилось, прекратился и обстрел.
А вот теперь держись. Крейсеры полыхнули пламенем – и теперь уже в русских полетели тяжелые морские гостинцы. Только с результативностью у них было в общем-то никак. Позиции роты были хорошо применены к местности и замаскированы, так что обнаружить их уже было задачей не из простых, да еще и в условиях, когда огневые точки прекратили обстрел и не демаскировали себя вспышками. А дзоту нужно было только прямое попадание, и не факт, что тяжелый морской фугас с первого раза сможет заставить замолчать огневую точку, так как из-за своей чувствительности японские снаряды рвались на поверхности, не проникая под слой земли. Ополченческая рота знала, с кем им придется иметь дело, а потому слой утрамбованной глины был изрядный.
Почувствовав поддержку моряков, зашевелилась и пехота. Первыми среагировали артиллеристы, попытавшиеся было начать приводить в боевое положение орудия. Но тут в дело вступили снайперы. Все, как инструктировал Семен: если противник не проявляет большой активности, а исходит она лишь от малочисленной группы, то работают снайперы. Но этим стрелкам не пришлось долго оставаться в одиночестве, не подпуская к орудиям обслугу, так как начал подниматься в атаку и остальной полк. Вновь заговорили пулеметы, выплескивая злые короткие очереди. Вот теперь морские снаряды уже стали рваться поблизости от огневых точек, но опять-таки не всех и не так чтобы и особо метко.
72 
