92 
— Я, конечно, старая, но еще не выжила из ума. Моя дочь вышла из комы. Я знаю, что это так. Она говорила со мной. Я отчетливо помню ее слова. Уолтер, послушай меня. Таша сказала: «Доктор Лэш, так глупо получилось. Я наступила на шнурок и упала». Потом она узнала меня и сказала: «Привет, мамуля». А потом попросила меня помочь ей. Доктор Блэк слышал, как она просила о помощи. Я знаю, что он слышал. Почему он ничего не стал делать? Он просто стоял и смотрел.
— Мамочка, он сделал для Таши все возможное. Так лучше для нее, правда.
Барбара попыталась сесть.
— Повторяю: я не сумасшедшая. И это не плод моего воображения. Таша вышла из комы. — В ее громком голосе слышались прежние властные нотки. — По какой-то жуткой причине доктор Блэк нам лжет.
Уолтер и Роб Колберты схватили мать за руки, из-за их спин выступил доктор Блэк, которого Барбара не видела, и сделал ей еще один укол.
Барбара Колберт почувствовала, как летит в мяг-кую, обволакивающую темноту. Она секунду сопротивлялась, потом сдалась.
— Для нее сейчас самое главное отдых, — заверил Доктор Блэк ее сыновей. — Сколько бы мы ни считали себя готовыми к смерти близких, когда наступает момент последнего «прости», шок может сломить человека. Я загляну к вашей матушке позже.
Обойдя больных, Блэк вернулся в свой кабинет. Секретарша сообщила, что звонил Кел Уайтхолл и просил немедленно перезвонить.
— Ты убедил Барбару Колберт, что она бредила? — требовательно поинтересовался Уайтхолл.
Питер Блэк знал, что ситуация безнадежная и не имеет смысла лгать Келу.
— Мне пришлось снова отключить ее. Ее непросто убедить.
Келвин долго молчал. Потом тихо произнес:
— Я надеюсь, ты понимаешь, что навлек на всех нас неприятности.
Блэк ничего не ответил.
— Мало нам этой миссис Колберт, тут еще проблемы в Уэст-Реддинге. Просмотрев бессчетное количество раз пленку, доктор требует, чтобы его открытие стало достоянием прессы.
— Неужели он не понимает, чем это кончится? — ошарашенно спросил Блэк.
— Ему наплевать. Он сумасшедший. Я настоял на том, чтобы он подождал до понедельника, пока мы организуем достойную пресс-конференцию. Мне придется о нем позаботиться. А тебе предлагаю заняться миссис Колберт.
Кел с грохотом бросил трубку, давая понять Блэку, что ждет его повиновения.
68
Люси Бонавентура прилетела из Буффало в Нью-Йорк ранним рейсом и около десяти утра уже входила в квартиру Анна-Марии в Йонкерсе. Сестра прожила здесь почти шесть лет, а Люси так и не побывала у нее. Анна-Мария говорила, что квартирка маленькая, всего с одной спальней, и потом, она предпочитала сама приезжать в Буффало.
Люси знала, что полиция обыскивала квартиру после смерти Анна-Марии, и поняла, почему кругом такой беспорядок. Безделушки на кофейном столике были сдвинуты в кучу, книги лежали как попало на полках, словно их вынимали, а потом сложили как получится. Содержимое ящиков комода в спальне тоже подверглось тщательному осмотру, и позже вещи просто запихнули обратно.
Она договорилась с управляющим, что он сам займется продажей квартиры. Ей оставалось только навести порядок и вывезти то, что принадлежало Анна-Марии. Люси хотела бы покончить с этим за день, но понимала, что придется остаться на ночь. Ей было больно видеть любимые духи Анна-Марии на туалетном столице, книгу на тумбочке у кровати, платья и форменную одежду в шкафу и знать, что сестра больше никогда тим не воспользуется.
Всю одежду и мебель Люси решила отдать на благотворительность. Так она хотя бы поможет нуждающимся. Слабое утешение, но все-таки.
Фрэн Симмонс должна была подъехать к половине двенадцатого. Дожидаясь ее, Люси начала разбирать ящики комода, аккуратно складывая вещи в картонные коробки, которые принес консьерж.
Она поплакала над фотографиями, которые нашла в нижнем ящике. Анна-Мария держала на руках своего только что рожденного сына. Она казалась такой юной и так нежно смотрела на своего ребенка. Там были и другие снимки мальчика с надписями на обороте: «Первый день рождения», «Второй день рождения», до последнего по времени, пятого. Он был красивым ребенком, с яркими голубыми глазами, темными волосами и теплой веселой улыбкой. Анна-Мария очень страдала, когда отдала его. Люси подумала, не показать ли фотографии Фрэн Симмонс, и решила, что стоит это сделать. Возможно, они помогут ей понять Анна-Марию и то, какую ужасную цену она заплатила за свои ошибки.
92 
