16 
Я никогда не был трусом и всегда мог постоять за себя – немногие рисковали затеять ссору со мной. Но сейчас я смертельно боялся. Боялся одиночества, неопределенности, боялся снова оказаться на улице. Самые что ни на есть человеческие страхи. Обидным было и то, что мои чувства, жизненные принципы, привязанности и даже привычки остались прежними. Я скучал по родителям, сестрам, брату. Я любил Диану, и моя любовь к ней только усиливалась со временем, не теряя остроты желания видеть ее, прикасаться к ней. Я так же, как прежде терял голову, думая о ней. Зная, что теперь лишился ее навсегда, я мучился ревностью к ее будущему избраннику и тосковал.
Поддавшись острому желанию, в полночь я решился пройтись по дому. Мне очень хотелось вдохнуть родные запахи, ощутить тепло и привычный уют. Тихо, как тень, я выскользнул из комнаты. Подойдя к комнате Николь, прислушался – тишина, уже уехала в школу: ей учиться еще два года. Рауль тоже, наверное, уже в Версале, при дворе короля. Прокравшись на половину родителей, я услышал тихое потрескивание поленьев в камине, дыхание, и биение двух сердец. Горькие мысли матушки, оплакивающей меня, и размышления отца о продолжении моих поисков. Запах, исходивший от них, заставил напрячься мои мышцы, но мне, хотя и с трудом, все же удалось усмирить свое желание, и теплая волна нежности и любви захлестнула сердце. Я стоял в темном коридоре, прислонившись спиной к стене, и плакал сухими глазами, без слез.
Остаток ночи я провел в библиотеке, сидя у камина, который никогда не угасал. Теперь я был по–своему счастлив, обретя, наконец, приют. То, что мне удалось проигнорировать близость родных и не тронуть их, вселяло надежду на будущее. Хоть что–то определялось в моей жизни. На рассвете я пробрался в башню, стоящую над пропастью в океан и соединенную с замком крытым переходом. Лестница, которая вела в помещение под самой ее крышей, прогнила со временем, но ее не ремонтировали за ненадобностью, и я мог не опасаться непрошеных гостей. Заброшенная и пыльная с узкими прорезями окон – бойниц, комната, бывшая когда–то сторожевым постом, теперь должна стать моим дневным убежищем. Возможно, со временем я смогу устроиться в ней с большим уютом. Весь день я наблюдал за тем, что происходило в замке, любовался бескрайними просторами океана, открывавшимися передо мной. Поздно вечером вернулся в библиотеку. Теперь я мог читать ночи напролет( раньше мне всегда не хватало времени на это занятие).
Жизнь входила в какое–то определенное русло, как–то налаживалась.
Я проводил все ночи в библиотеке и только перед рассветом поднимался в свою комнату, чтобы немного почитать в постели. Я не мог отказать себе в этом, потому что так я чувствовал себя человеком. Однажды я наткнулся на старинные рукописи, относящиеся к временам моего предка, начавшего строительство нашего замка более 500 лет назад, Тьёдвальда Темного. Чертежи на старинных свитках, хозяйственные отчеты управляющего и тому подобные документы лежали в простом деревянном и ящике, задвинутом в дальний угол. Среди этих бумаг была одна карта, которая привлекла мое внимание. Совершенно неприметная рукопись, полустертая, больше похожая на примитивный чертеж, видимо, поэтому не привлекшая к себе ничьего внимания. Но, осмотрев ее (только моим острым зрением можно было разобрать начертанное в ней), я сразу понял, что это уникальный документ. В нем были обозначены тайные входы в поземные тоннели, высеченные в скале под замком. У нас был один подземный ход, он выводил в лес и к морю. Но это было совсем другое подземелье!
Перед тем как проснуться слугам, я спустился в кухню и, пройдя мимо огромного очага, открыл массивную деревянную дверь, ведущую в хранилище вин, которое находилось в подвале под кухней. Не зажигая сечей, прошел вдоль огромных бочек с молодым вином, покоящихся на каменных ложах. Свернув в сторону, подошел к двери, запертой на огромный замок. Взял скобу, прибитую старинными заржавевшими гвоздями, и, легонько потянув на себя, оторвал ее. «Надеюсь, днем никому не придет в голову заглянуть сюда» – промелькнуло в моей голове. За дверями было еще одно помещение, в котором хранилась коллекция старинных вин и коньяков, а также спиртные напитки, доставленные из других стран и бывшие предметом гордости отца.
Я прошел в самый дальний угол, туда, где в скале была высечена ниша с каменными полками, на которых стояли запыленные маленькие бочонки с драгоценными редчайшими напитками, и нажал на неприметный рычажок в виде каменного выступа. Ниша с глухим скрипом подалась вперед и сторону, открывая неширокий вход в подземелье. Юркнув в него, я закрыл вход, нажав на такой же рычаг с внутренней стороны, и огляделся. Тоннель уходил вниз крутыми ступенями, высеченными в скале. Стены с грубыми выступами, покрытые густой паутиной, свисавшей ажурной бахромой, сходились над головой в округлый свод. Воздух, застоявшийся и густой, пах плесенью. Осторожно ступая, я стал спускаться вниз. Пройдя довольно большое расстояние, я вышел в небольшую пещеру, от которой отходили еще четыре хода. Внимательно приглядевшись, я увидел то, что искал: на стене возле каждого входа стоял знак. Возле правого – изображение дракона с саблей во рту. Судя по карте, он вел к выходу, открывавшему доступ к морю. Я пошел по нему.
16 
