В пятницу Ник Тодд пригласил своего отца, Уолтера, на обед в «Фор сизонз». В ресторане, как всегда, было полно знакомых: главы кинокомпаний, знаменитые писатели, крупные бизнесмены. У нескольких столиков они остановились поздороваться. Когда отец представлял Ника одному отставному судье, Ника передернуло при словах «мой сын и партнер».
Когда они наконец уселись и заказали выпить, Уолтер перешел к делу:
— Ну, Ник, что стряслось?
Нику было больно смотреть, как посерел отец, когда услышал о его планах. Но Уолтер взял себя в руки и сказал:
— Вот, значит, как. Серьезное решение, Ник. Даже если ты получишь место в администрации федерального прокурора, тебе не станут платить столько, сколько ты получаешь сейчас.
— Знаю и уверяю тебя, я не такой уж альтруист. О деньгах я еще пожалею. — Он отломил кусок булки и раскрошил его.
— Ты понимаешь, что все равно не победишь всех подонков и негодяев? И зачастую тебе придется быть обвинителем тех, кого бы ты предпочел защищать.
— Постараюсь это пережить.
Подошел официант, перечислил блюда дня. Они сделали заказ, и, когда официант отошел, Уолтер сказал:
— Ты отличный защитник, Ник. Один из лучших. Без тебя фирме будет трудно.
— И это я понимаю, но Эмили Грэм меня заменит. Она относится к работе с той же страстью, что и ты.
— Когда ты нас покинешь?
— Как только Эмили примет у меня дела. А пока она будет входить в курс, я займу кабинет поменьше.
— Ты с ней говорил?
— Пока что нет. Я к ней собираюсь завтра-послезавтра.
Уолтер кивнул:
— А если она откажется выходить до первого мая?
— Разумеется, я ее дождусь.
Экскаватор заурчал ровно в восемь утра. Эмили, варя кофе, выглянула в окно, и у нее сжалось сердце: от лужайки и клумб не осталось и следа.
С чашкой кофе она поднялась наверх, приняла душ и оделась. Через сорок минут она уже сидела в кабинете.
«Воспоминания отроковицы» оказались кладезем информации. В одной из записей 1893 года Филлис Гейтс упоминала о том, что Летиция Грегг могла утонуть.
Летиция так любила плавать. День 5 августа выдался жарким. Она была в доме одна. Купальный костюм Летиции пропал, поэтому и предположили, что она пошла окунуться.
Все были очень опечалены, но к грусти примешивался и страх. Поскольку тела Летиции не нашли, оставалась вероятность, что ее подстерег какой-то злоумышленник.
Помню, как молодежь собиралась то на одной веранде, то на другой, и разговоры были только об одном: что же могло случиться с Мадлен и Летицией. Среди молодых людей были кузен Дугласа Картера Алан и Эдгар Ньюман. Их связывает общее горе — Эдгар был очень расположен к Летиции, а Алан был влюблен в Мадлен, хотя она и собиралась обручиться с Дугласом. Эллен Свейн, ближайшая подруга Летиции, очень по ней горюет.
Последняя запись в дневнике была сделана 4 апреля 1896 года.
Ужасная трагедия. На прошлой неделе в Спринг-Лейке пропала Эллен Свейн. Она навестила миссис Картер и возвращалась домой. Теперь считают, что Летиция не утонула, а все три девушки погибли от руки какого-то негодяя. Мама отказалась от аренды дома, в котором мы живем каждое лето. Сказала, что не хочет подвергать меня опасности. Летом мы собираемся в Ньюпорт. Мне будет очень не хватать Спринг-Лейка.
Эмили закрыла книгу, встала с кресла и потянулась. Она с удивлением обнаружила, что уже почти полдень, и пошла прогуляться вдоль океана. Через два часа, когда она вернулась домой, на автоответчике ее ждали два сообщения.
Первое было от Уилла Стаффорда: «Позвоните мне, Эмили. У меня для вас новости». Второе оказалось от Николаса Тодда: «Эмили, мне надо с вами встретиться. Надеюсь, вы сможете принять меня в субботу или воскресенье. Мне нужно кое-что с вами обсудить. Мой номер — 212-555-0857».
Стаффорд был у себя в конторе.
— Эмили, я разговаривал с миссис Лоуренс, — сообщил он. — Она сама хочет с вами встретиться. И пригласила вас на поминки после заупокойной службы.
— Спасибо ей большое.
— Давайте я заеду за вами завтра часов в десять утра, и мы вместе пойдем в церковь и к Лоуренсам.
— С удовольствием. К десяти буду готова. Благодарю вас.
Она набрала номер Ника Тодда. Он тут же снял трубку.
— Мы знаем все из новостей. Вы не очень напуганы?
— Скорее расстроена. Вы хотели со мной о чем-то поговорить? Ваш отец передумал брать меня на работу?