— Вы человек деловой. Не буду занимать ваше время, — сказал Марти, вставая.
А вот ты теперь будешь занимать довольно много моего, подумал он. Может, я и ошибаюсь, но очень вероятно, что Эрик Бейли — как раз тот, кого мы ищем.
Так, минуточку! Эрик Бейли не мог быть в субботу в церкви. Эмили наверняка бы его заметила.
— В Инок-колледже мы ничего предосудительного о Уилкоксе не узнали, — сказал Томми Дагган, повесив трубку. — Ни намека на скандал. Наш человек беседовал с людьми, входившими в опекунский совет, когда Уилкокс покинул пост ректора. Все они с негодованием отвергли предположение, будто Уилкокса заставили подать в отставку.
— А почему же тогда он ушел так внезапно? — спросил Пит Уолш. — Хочешь знать мое мнение? Уилкокс мог придумать отговорку про больное сердце, потому что у него были какие-то неприятности и он не хотел, чтобы пострадала честь университета. Коллеги действительно могли не знать истинной причины.
Они сидели в кабинете Томми и ждали звонка агента из Кливленда. Тот наконец позвонил, после чего они вышли и направились к машине. Они собирались заехать к Эмили Грэм, завезти ей копии полицейских протоколов девятнадцатого века, а потом снова побеседовать с доктором Уилкоксом.
— Может, Уилкокс не воровал денег, — сказал Пит. — Вполне вероятно, все было совсем наоборот. Давай посмотрим его налоговую декларацию за тот год, когда он уволился из Инока, и проверим, не тратил ли он крупные суммы.
— А что, это мысль, — согласился Томми.
По дороге к Эмили он еще раз позвонил агенту в Кливленд.
— Что побудило вас нанести мне столь внезапный и столь мне приятный визит? — спросил Боб Фриз Натали, присаживаясь за свой столик в «Сизонере».
Звонок метрдотеля, сообщившего о приезде Натали, удивил и раздосадовал Боба.
— Это нейтральная территория, — невозмутимо ответила Натали. — Ты ужасно выглядишь. После того, что ты себе позволил, — показала она на синяк, — я провела ночь в гостевой спальне, заперев дверь на ключ. А ты, оказывается, вообще не появлялся дома. Наверное, отправился к Пегги?
— Я ночевал здесь, на диване в кабинете. Решил, что после вчерашней сцены нам обоим нужно привести в порядок нервы.
Натали пожала плечами:
— Нейтральная территория. Привести нервы в порядок. Слушай, мы оба говорим об одном и том же. Мы надоели друг другу до смерти, и, честно говоря, я тебя просто боюсь.
— Не пори чушь!
— Не такая уж это чушь. — Она открыла сумочку и достала сигареты.
— Здесь курить нельзя. И тебе это прекрасно известно. Ты что, снова закурила? Когда мы поженились, ты же бросила.
— Если быть точными, я пообещала бросить курить четыре с половиной года назад, сразу после Дня труда. И мне очень не хватало сигарет. А теперь нет смысла мучить себя.
Положив сигарету на сервировочную тарелку, Натали вдруг отчетливо вспомнила, что последний раз она курила на приеме, которые Лоуренсы давали в честь Марты. Это было шестого сентября. Я вышла на крыльцо, подумала она, потому что в доме, естественно, курить не разрешалось.
Он шел к машине и что-то держал в руках.
— Что с тобой такое? У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.
— Давай обойдемся без обеда. Сейчас я поеду домой и соберу вещи. Моя подруга Конни разрешила мне остановиться в ее городской квартире — пока я не подберу себе подходящее жилье. Вчера я сказала тебе, что потребую при разводе.
— Никакой судья не присудит тебе такую безумную сумму. Смотри на вещи реально, Натали.
— Это ты смотри на вещи реально, Бобби. — Она резко встала и чуть не бегом кинулась к двери.
Карта, разложенная на столе, была уставлена маленькими домиками, но все равно что-то не выстраивалось. Ответ надо искать где-то еще.
Из альбомов с фотографиями, принесенных Джорджем Лоуренсом, Эмили узнала, как кто выглядел. Эмили нашла один групповой снимок, на обороте которого были подписаны все имена. Фотография выцвела, и лица были видны не очень четко. Эмили решила спросить у детективов, нельзя ли увеличить снимок у них в лаборатории.
На обороте снимка значились имена всех трех жертв — Мадлен, Летиции и Эллен, а также Дугласа и Алана Картеров и их родителей, в том числе Ричарда Картера.
Задний двор ее дома граничил с задним двором дома, где в то время жил Алан Картер. Дуглас Картер жил напротив — на другой стороне Хейс-авеню.