9 
Уже на кухне, ловко управляясь с чайником, Майкл пояснил:
— С вами, девчонками, всегда так… Чуть что — слезы. Линда частенько плакала из-за разрыва со своими кавалерами…
— Да ведь она бросает кого-то чаще в десятки раз!
— Само собой. Но после этого ее частенько мучает совесть.
— Глупости какие, — пробормотала Робин. — Если ты чувствуешь, что с человеком тебе не по пути, о какой совести может идти разговор?
— Как бы то ни было, при подобных всплесках грусти у Линды помогает мятный чай, если ее им как следует отпоить.
Робин вздохнула, потом засмеялась:
— Майкл… Я понимаю, что время летит незаметно, но мы с Линдой уже немного подросли. Современные девушки лечат любовную тоску шоколадом.
— Шоколадом, — серьезно повторил Майкл.
— Ну а если случай особенно тяжелый — тогда помогает хороший шопинг.
— Вот как. Так что же предложить тебе, Робин? Коробку швейцарского шоколада или проехаться по ближайшим бутикам?
Робин поскучнела:
— Спасибо, не надо ни того, ни другого…
— Так, значит, все-таки бывают и исключения из правила, — резюмировал Майкл. — Выкладывай. Линды пока все равно нет. Кто умудрился так сильно тебя обидеть?
Против воли Робин (и как она ни старалась этого избежать) у нее на глаза навернулись слезы.
— Джим, — прошептала она, — я думала, что у нас с ним все хорошо…
Опуская самые острые моменты и самые пикантные детали, Робин в общих чертах рассказала Майклу о произошедшем сегодня днем в результате плохого самочувствия и раннего возвращения домой с работы.
— Может быть, ты сможешь прокомментировать эту ситуацию с точки зрения мужчины, — вздохнула Робин, — раз уж тебе было небезразлично то, что со мной стряслось…
Майкл со странным и озадаченным выражением лица потряс головой.
— Разве тут что-то можно прокомментировать? Что произошло, то произошло. И ты была абсолютно вправе выставить из дома их обоих. Разве можно тебя за это осуждать?
— Спасибо. Ты меня понимаешь.
— Да, наверное. Но, Робин…
— Что такое? — подняла голову она.
— Его поступку, конечно, нет оправдания. И повел он себя явно по-свински. Но постарайся припомнить — этого точно ничто не предвещало?
— Предвещало? — Робин нахмурилась.
— Ну да… Может быть, Джим пытался обратить твое внимание на какие-то вещи, детали, важные для него…
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Майкл мягко спросил:
— И не припоминаешь?
Робин покачала головой.
Майкл махнул рукой:
— Ладно. Забудь. Все это, разумеется, уже не важно. И давай, что ли, пить чай? Зря я старался, заваривал?
— Мне следовало бы принести что-нибудь к чаю, — виновато пробормотала Робин.
— Могу предложить коробку шоколада… Или разрыв с постоянным бойфрендом расценивается как более тяжелая утрата?
Робин пожала плечами. Рана была еще слишком свежа — заглядывать внутрь себя, думать и анализировать не хотелось. Но…
— Но, может быть, это и к лучшему, хотя сейчас мне и больно, и неприятно? — вслух произнесла Робин. — Если человек в принципе способен на предательство, то пусть это произойдет раньше, чем позже…
— Ты думаешь? Робин, а какие у вас вообще были планы на жизнь? Вы собирались пожениться?
Робин пришлось покопаться в памяти, чтобы ответить на этот банальный вопрос…
— Кажется, мы никогда не обсуждали этот вопрос долго и серьезно, — наконец нехотя выдавила из себя она.
— Как это? Вы не один год провели вместе…
— Когда мы сошлись, у нас обоих еще гулял ветер в голове. Было не до планов на будущее — мы просто получали удовольствие от жизни. Потом оба начали что-то зарабатывать, появилась постоянная работа… Тогда Джим решил переехать ко мне, делить со мной коммунальные услуги… Честно говоря, его уже давно, но безуспешно выгоняли из кампуса. Он цеплялся за него всеми правдами и неправдами. То ли не хотел расставаться с веселым студенческим бытом, то ли не видел смысла арендовать жилье и жить там в одиночестве. Во всяком случае, переехав ко мне, он взял на себя большую часть расходов.
— И на том ему спасибо, — хмыкнул Майкл…
— А потом все как-то закрутилось. Мы много работали, в свободное время пытались отдохнуть и не думали о том, что будет дальше. В общем-то нас устраивало то, что было. Да и что изменилось бы после свадьбы?
— Как скажешь. Но, знаешь, Робин, я не вижу, чтобы ты была по-настоящему расстроена.
9 
