Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
206 
Для того, чтобы отъезд «Барса» не привлек к себе слишком пристального внимания нами было проведено дезинформационное мероприятие по доведению до японской жандармерии компрометирующих материалов, в результате чего попал под подозрение и был арестован японцами активный белоэмигрант, бывший белый офицер, близко связанный с «Союзом мушкетеров» и «Русским фашистским союзом», сын известного грузинского меньшевика и ярый враг советской власти Д. Суламанидзе, который умер в застенках японо-китайской жандармерии, не выдержав пыток.
Для реализации вывода нами был использован арестованный при переходе границы из Маньчжурии в СССР связник (в дальнейшем «Связник»), который должен был выйти на советской территории на связь с ранее арестованным нами агентом из числа белых эмигрантов. В отношении «Связника», которому в СССР грозило уголовное наказание, было проведено мероприятие «ложная вербовка» и предложено вернуться в Маньчжурию с задачей восстановления связи с якобы советским резидентом. В качестве резидента «Связнику» был назван Д. Суламанидзе.
В результате данного мероприятия агент «Барс» был благополучно переброшен нами в Шанхай. В настоящее время он успешно легализовался.
Однако, непосредственно перед выездом в Шанхай «Барсом» был допущен самовольный поступок, грубая оплошность, поставившая операцию под угрозу срыва, которая заключалась в том, что «Барс» используя свои связи в политическом отделе городской полиции, помог бежать своему личному другу, арестованному жандармерией по подозрению в убийстве японских военнослужащих (офицеров).
Сообщаем для учета в работе с агентом.
Просим вашего разрешения на передачу «Барса» на связь резиденту в Шанхае Романову.
Эпилог. Встреча
Михаил Капитонович Сорокин смотрел на шелестящий в печи огонь, и в этом шелесте ему слышалось отступление китайской армии. Несколько минут назад Светлана Николаевна и Гога Заболотный ушли устраивать Гогу в доме для приезжих.
Михаил Капитонович сидел возле открытой дверцы. Дрова уже не дымили, и пламя начинало подлизывать их снизу.
Было за полночь, весь день Михаил Капитонович и Гога вспоминали Харбин. Светлана Николаевна подавала на стол, убирала посуду, мыла её, снова и снова чистила картошку и жарила рыбу и только слушала.
Сейчас Михаил Капитонович был один.
«И никого-то я не уберёг, – думал он. – Ни Давида, ни Штина, ни Иванова, ни Элеонору! Только вот что сам уберёгся… а зачем?..»
Про то, как он не уберёг Суламанидзе, был его последний рассказ. После этого они с Гогой надолго замолчали, а Светлана Николаевна, в очередной раз убиравшая посуду, робко сказала:
– Страхи какие! Может, уже спать? Ещё завтра день!
Её слова прозвучали как избавление от всего тяжёлого, что пришлось вспомнить, и он ещё не всё рассказал. Он не рассказал про спицу. Тогда Михаил Капитонович оглянулся на Светлану Николаевну, вздохнул и закончил:
– И погиб мой последний товарищ в благословенном городе Харбине. – Он немного помолчал и добавил: – И остался самый последний…
– Кто? – прошептал Гога.
Сорокин пошевелился и стал наклоняться то вправо, то влево, разминая спину.
– Мироныч!..
– А что с ним стало?
– Этого я не знаю и, наверное, уже никогда не узнаю.
Он сидел и понимал, что его жизнь осталось в прошлом. И его рассказ подвёл ей итог. И все его мысли стали сходиться к одной точке. Он стал её искать. Точка нашлась – это была середина балки под потолком. Он вспомнил рисунок Штина – китайцы на выросшей в сторону ветке одинокого большого кедра там, в долине, возле разъезда Эхо. А ещё «Шёлковый шнурок». Он вспомнил: «Ржавый крюк в дощатом потолке», – и подумал: – А эта балка, она выдержала бы четырёх китайцев? – и ответил себе: – Четырёх китайцев, может быть, и нет, а одного некитайца… лёгкой жизни ты просил у Бога…»
Хлопнула дверь.
«Как быстро! – Михаил Капитонович вздрогнул и тряхнул головой. – Ладно, это успеется… завтра всё равно она уедет в управление…»
Светлана Николаевна вошла в комнату, она запыхалась, и на её верхней губе блестел пот. Она достала из рукава платочек и обтёрла лицо.
– Забегалась совсем!
– Присядьте, Светлана Николаевна. – Михаил Капитонович встал от печки. – Устроили?
Светлана Николаевна кивнула.
– Ну, тогда торопиться некуда. – Он закурил.
206 
