Только рядом с Мередит он забывал о своем одиночестве. А когда он целовал ее…
— Папа, я готова! Тодд сказал, что мне можно взять…
Голос Холли замер, — она увидела, что Купер и Мередит обнимаются. Купер поднял голову и резко опустил руки. Карие глаза его дочери были огромными, а рот слегка раскрылся.
— Холли… — начал Купер.
— Ты так же целовал маму!
Прежде всего, Купер подумал, что он никогда не целовал Тину так же. Так же страстно, нуждаясь в любви. Но когда Холли повернулась и пошла в конюшню, он плюнул на свои чувства и пошел за ней.
Мередит схватила его за руку.
— Что вы собираетесь сказать ей?
— Понятия не имею, — пробормотал Купер и, выругавшись, выдернул руку. Он нашел Холли возле новой гнедой кобылы Бекки. Купер подошел и положил руку девочке на плечо.
Холли не подняла глаз и продолжала гладить лошадь по носу.
— Ты когда-нибудь целуешь маму? — спросила она.
Голос Купера остался ровным.
— Нет. Я не целую ее с тех пор, как мы решили развестись.
— А почему ты целовал Мередит?
Поискав самое простое объяснение, которое, по его мнению, дочь поняла бы, Купер ответил:
— Мередит и я — друзья.
Девочка посмотрела ему в лицо.
— Ты и миссис Макэви — тоже друзья, но ты не целуешь ее.
Иногда Купер забывал, какой восприимчивой и логичной может быть Холли.
— У нас с Мередит особенная дружба.
— Вроде той, какая у вас была с мамой, когда вы были мужем и женой?
Купер резко выдохнул — объяснить ребенку природу влечения мужчины к женщине слишком трудно.
— Вроде того.
— Ты и мама больше никогда не собираетесь пожениться снова, — сказала Холли, как будто знала это наверняка.
— Нет, не собираемся.
Купер услышал легкие шаги и оглянулся на дверь. К ним подошла Мередит.
— Холли, с тобой все в порядке?
Девочка медленно кивнула.
Мередит опустилась перед ней на колено.
— Ты расстроилась из-за того, что я и твой папа целовались?
Купер поморщился от такой прямолинейности, но тут, же восхитился ею и подумал, что должен был сам задать этот вопрос.
Холли помедлила.
— Я… не знаю. Папа сказал, что вы друзья. Особенные друзья. Не такие, как он и миссис Макэви.
На секунду Мередит подняла глаза и встретилась взглядом с Купером.
— Да, не такие. — Потом она снова взглянула на Холли. — Ты же знаешь, что я твой друг, верно?
— Знаю, — кивнула Холли.
— Как ты смотришь на то, чтобы я и твой папа были особенными друзьями?
Холли перевела взгляд с Мередит на Купера, потом снова на Мередит.
— Я думаю, это хорошо, что вы целуете папу, поскольку он больше не целует маму.
Купер увидел, что щеки у Мередит покраснели, и решил, что пора сменить тему.
— Теперь ты готова ехать на прогулку? — спросил он Холли.
Та кивнула и показала на чулан.
— Тодд сказал, что я могу взять его седло, если вы хотите поменять седла.
Мередит поднялась.
— Пойду, посмотрю, не нужно ли помочь Бекке с ужином. Приятной прогулки.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась ей Холли.
Когда Мередит вышла из конюшни, Купер взял дочь за руку, и они пошли искать сбрую. Он был полон решимости уверить Холли, что она — центр его мира и что это положение не изменится, целует он Мередит или нет.
Мередит сидела на чердаке конюшни на тюке сена между Купером и Холли. В черном небе взрывались красные, белые и голубые ракеты. Люк широко открыл короткие двойные двери, чтобы можно было наблюдать за фейерверком с высоты. Но мысли Мередит витали далеко от фейерверка.
С тех пор, как Холли застала их с Купером целующимися, Купер избегал оставаться с Мередит наедине. А может быть, задавала себе вопрос Мередит, она себя обманывает, считая, что они с Купером больше, чем друзья. Может быть, поцелуй для Купера был только поцелуем, а желание было просто желанием.
Неожиданно Холли взяла за руку Мередит.
— Вы не могли бы уложить меня спать?
Бекка поместила Холли и Мередит в комнату для гостей с двумя односпальными кроватями, которые смастерил Купер. Они были так же хороши, как и сделанный им же столовый гарнитур. Но комната для гостей была слишком большой, а дом — все таки чужим для Холли, хотя она уже бывала здесь раньше.
— Конечно, могу, — ответила Мередит. — Ты, наверное, скучаешь по Маффину и Дэйзи? — Холли сама дала котятам имена. По ее настоянию перед отъездом Купер позвонил Альме, чтобы удостовериться, что та не забудет покормить их.