ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>




  26  

— Обещаешь?

— Гм… — в замешательстве мычу я.

— Мы непременно поговорим об этом как-нибудь в другой раз, — добавляет Дэниел. — А пока… сегодня… не имеет смысла ни о чем задумываться. Договорились?

— Да, — отвечаю я.

— Вот и хорошо. Сладких тебе снов. И удачного завтрашнего дня.

— Спасибо. Тебе того же.

6

Откладываю в сторону трубку и обхватываю себя руками. Происходит что-то таинственное, колоссальное и непостижимое. Нечто такое, отчего жизнь вдруг дает крен и продолжает течь в ином направлении. Я еще не могу сказать, к лучшему это или к худшему, до сих пор не знаю, готова ли я к переменам, одолела ли безумный страх, но чувствую, что именно этого человека я подсознательно ждала, по крайней мере последнее время.

Медленно поворачиваюсь и смотрю на фотографии в рамках. Со многих улыбается Ричард, на некоторых мы всей семьей, на других только я и он и лишь на двух он один. Провожу рукой по его изображению на моем любимом свадебном снимке.

Знаешь ли ты про Дэниела, родной мой? — мысленно спрашиваю я у неподвижной картинки. Что посоветуешь? Что скажешь?

Вглядываюсь в фотографию так напряженно, что начинает резать глаза, но она не меняется. Синеглазый, темноволосый, улыбающийся Ричард на ней в точности такой же, каким был три года, год, неделю назад.

Меня вдруг охватывает ужас. Я вижу эти снимки изо дня в день, и они становятся все более привычными, все меньше волнуют. Значит, когда-то я вообще перестану их замечать…

Человек жил на свете, был любим, строил планы. И вот вдруг уходит из этого мира. Жена сначала будто тоже наполовину не живет, потом свыкается с потерей, учится быть без мужа, радоваться, смеяться, воспитывать плод их любви… Потом отдаляется от трагедии настолько, что готова принять другого и тем самым будто сказать: я смирилась. Так и должно быть…

До чего все страшно и необъяснимо. Глажу любимое изображение двумя пальцами, зажмуриваюсь и переношусь мыслями сначала в день нашей с Ричардом встречи, потом свадьбы. Одно за другим всплывают в памяти лица гостей, родителей, теток и дядьев. Нет, самым главным в тот день было отнюдь не обилие улыбок, а странное новое и неизведанное чувство: теперь куда он, туда и я.

Приоткрываю глаза, снова смотрю на фотографию, прохожу на диван, сажусь и роняю голову на сложенные на коленях руки.

Воспоминания о Ричарде, только дай им волю, всякий раз воскресают во всей гамме пережитых в те дни чувств и надежд. Останавливаюсь на дне рождения Лауры, потом на семейном рождественском празднике — первом в ее жизни. Нам с Ричардом казалось, что в каком-то смысле и у нас это Рождество самое первое.

Короткие поездки на Кейп-Код, приемы гостей под открытым небом, запах поджаренных на огне хот-догов… И бесконечные, жуткие ночи ожидания, когда телефонных звонков приходилось ждать, затаив дыхание, и бояться как огня…

Отчасти я была настроена на подобный исход, отчасти к нему готова. А с другой стороны, чудовищная весть стала для меня кошмарной неожиданностью, буквально сбила с ног. От потрясения, страха и беспомощности я какое-то время жила будто в полубреду. Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони, и отчаянно качаю головой. Нет! — сами собой шепчут губы.

Нет! — кричат новоиспеченные вдовы на всех языках мира в те мгновения, когда еще не сознают, что они уже не жены. Нет, безмолвно повторяют они до конца своих дней, когда возвращаются в самую черную в жизни минуту.

— Мама, — раздается прямо передо мной настороженно тихий голос Лауры.

Рывком поднимаю голову, выпрямляю спину и разжимаю пальцы.

Дочь смотрит на меня испуганно и так, будто, чтобы облегчить мою участь, готова на что угодно, даже встретиться лицом к лицу со злейшей в мире колдуньей. В ее ручке зубная щетка, со щетины свисает колбаска зубной пасты, которая вот-вот шлепнется на пол.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я, умудряясь говорить почти весело. — Как сумела настолько бесшумно подкрасться?

Лаура моргает, что-то прикидывая в своем наблюдательном детском умишке.

— Я… не старалась идти бесшумно. Так получилось, не специально… — Она кивает на свои босые ножки. — Потому что я без тапок и без туфелек.

Понимающе киваю. Колбаска со шлепком падает на паркет.

— Ой! — Лаура смотрит себе под ноги и. улыбается виноватой улыбкой.

— Почему ты пришла со щеткой? — спрашиваю я.

  26