Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
49 
– Хорошо, – кивнул Кор, – слушай.
Девочки встали в пяти шагах от меня, держась за лапки, а мальчики позади них, плечом к плечу. Вы когда-нибудь слышали пение драконов? Я до этой минуты нет. Они пели о своей маме, о душевной доброте, которую она дарит им каждый день. О том, что она самая-самая на свете, и они ее любят, любят всем сердцем. В своей песне малыши звали ее, просили больше не покидать их надолго, потому что без мамы им страшно и одиноко.
Когда они закончили петь, я не могла произнести ни слова, слезы текли по лицу и капали с подбородка на каменистую землю.
– Если вдруг увидишь нашу маму, скажи ей, пусть быстрее возвращается, ладно? – попросил Кор.
Кивнув в знак согласия, я закрыла ладонями глаза, чтобы остановить слезы. Когда же вновь открыла глаза, то рядом со мной никого не было. Я еще раз потерла глаза, словно старалась убедиться, что дракончики исчезли.
Кибитка подпрыгнула на небольшом камушке, и я чуть не выпустила поводья из рук. Так это был сон? Всего-навсего сон? Жаль… И тут меня словно током пробило – Феликс!
«Я так и знал! Я так и знал! – вопил Меч. – Ты нарочно это сделала, чтобы уснуть на боевом посту!»
«Прости, я не хотела».
«Тебя надо лишить водительских прав пожизненно! Виданное ли дело – уснуть за поводьями!» – кажется, Феликс начал издеваться надо мной.
Но в задницу Меч пойти не успел. Рядом с моим левым виском чиркнула короткая стрела и вонзилась в край кибитки.
«Что за чёрт! – возмутилась я. – Какого хрена?»
«Арбалетчик с левой стороны! – крикнул Меч. – Ставь защитный экран сейчас же!»
Сработало молниеносно – благо это у меня теперь на уровне рефлекса. Второй арбалетный болт, ударившись о невидимую стену, отлетел на обочину. Может быть, кто-то другой на моем месте и прибавил бы газу, да так, чтоб гнедые понеслись как укушенные, но не я. Натянув поводья и окружив кибитку двойным защитным щитом, я стала озираться по сторонам в поисках наглой сволочи, не испугавшейся выпустить в меня целых две стрелы.
«Опять… – простонал Феликс. – Опять эта девчонка ищет себе приключений на седалище…»
«А я гляжу, ты соскучился по путешествию в это самое место? Отстань со своими нравоучениями. Лучше подскажи – откуда стреляют?»
«Господи! Ну где найти такого человека, который бы научил эту девицу приличным манерам? – взмолился Феликс. – Я скоро с ума сойду от твоей галантности, Найяр».
«Заткнись! Нашел место и время, – я разозлилась. – Нас хотят перестрелять, как кроликов, а ты тут политес разводишь».
«Слово сама вспомнила или подсказал кто?» – не унимался Меч.
У-у-у… гад! Третья стрела не заставила себя долго ждать, и если бы не экран, она угодила бы мне прямо в лоб. Похоже, Меч не очень-то и переживал, что в меня стреляют. Его больше волновало мое, как он говорит, – неженственное поведение. Да пошел он все туда же! Тоже мне – нашел королеву Марго. Но на ругань времени не осталось – сразу два болта ударились о невидимую преграду.
* * *
Никогда раньше в голове так не шумело. Казалось, что уши забиты до отказа ватой, из-за чего внешние звуки глохли, а вот шум в голове усиливался во сто крат. Вашек попытался открыть глаза, но из этой затеи ничего не вышло, зато стало больно.
«Значит, жив еще, – подумал мальчишка и вспомнил дедовы слова. – Раз болит, значит живой».
Приглушенные звуки возни рядом с головой встревожили парнишку – что еще этот жирный гад придумал? Холодок пробежал по спине, сердце учащенно застучало в груди, в висках.
«Бу-бу-бу бу! Бу-бу…» – услышал Вашек.
«Заклинание, что ли, читает? – промелькнула мысль в гудящей голове парнишки. – Скорее всего. Эх, деда жалко… не дай Владыка, помрет от горя. Если, конечно, вообще узнает, что я погиб».
Струйка холодной воды ласково пробежала по лицу Вашека. Невольно парнишка разомкнул опухшие губы и стал жадно ловить живительную влагу.
– Вот так, не торопись, хорошо… – приговаривал чей-то голос почти над самым ухом.
Теплые руки умыли лицо Вашека, и он наконец-то смог открыть глаза. Хотя открыть – это громко сказано, те две щелочки, через которые он смотрел на мир, трудно было назвать «широко открытыми глазами». Но даже этого хватило, чтобы понять: власть сменилась. Толстяк лежал связанный в нескольких метрах от Вашека, и с обезумевшим взглядом смотрел на того, кто приводил парнишку в чувство.
«Коричневый Лорд!» – ни с того ни с сего промелькнула мысль в гудящей голове Вашека.
49 
