90 
Ольвия пришла на площадь перед академией, едва рассвело, поэтому ей удалось встать сразу за каретами — простолюдинки, когда подъехали знатные дамы, были оттеснены слугами и кучерами назад. Девушка сглотнула голодную слюну — есть хотелось неимоверно, но достать украдкой данную матерью горбушку она не решилась: неизвестно, сколько еще придется здесь простоять. Если честно, она не надеялась поступить, мать буквально вытолкнула Ольвию из дому, потребовав, чтобы она попыталась. Девушка пригорюнилась, ей никак не удавалось найти работу, из-за чего она ощущала себя очень неуютно — стыдно сидеть на шее у родителей, и так работающих с утра до ночи. Но Ольвии не везло. Устроилась было посудомойкой в трактир, но трактирщик потребовал от нее благосклонности, а когда девушка на глазах остальных служанок не согласилась отдаться ему, тут же выгнал ее. Да еще и распустил слухи, что она воровка. Мало кто поверил, но разговоры все равно пошли, теперь хоть в другой район города перебирайся. А на какие шиши?
Окинув взглядом большие чистые дома, Ольвия тяжело вздохнула. В центре она за всю свою жизнь бывала раза два, стражники неохотно пускали сюда бедняков. Она покосилась на свое старое заплатанное платье и покраснела, увидев, как хорошо одеты многие из стоящих рядом девушек. Что делать, другой одежки у нее просто нет, и так вечно за старшей сестрой все донашивала. А Лания полгода назад вышла замуж за сына башмачника с соседней улицы, им даже целую комнату в доме свекра выделили — можно только позавидовать. Пусть сестренка будет счастлива!
Двери академии распахнулись, и на широкое крыльцо вышли три пожилые женщины в строгих серых платьях. Шедшая впереди почему-то вызвала у Ольвии страх, она и сама не знала почему, но очень захотела сбежать с этой площади. Удержала девушку только мысль, что придется объяснять свой поступок матери, а этого делать очень не хотелось.
— Я рада, что вы все здесь, — разнесся над площадью сухой голос. — Кое-кто из вас уже отобран заранее, таковых я прошу проследовать внутрь. Остальных мы проверим.
Мимо Ольвии протолкалась совсем мелкая оборванка лет двенадцати-тринадцати, одетая в такие лохмотья, что девушка только подивилась, как ее вообще стражники пропустили. А оборванка, ничтоже сумняшеся, гордо проследовала мимо онемевших от такой несусветной наглости аристократок и поднялась на крыльцо.
— Добро пожаловать, дитя, — улыбнулась ей строгая женщина. — Ты к кому?
— К сестре Алисии, — заявила девчонка. — Она велела мне прийти сюда.
— Очень хорошо, она тебя ждет. Заходи внутрь, там стоят столы, за одним из них сестра Алисия.
Оборванка вздернула нос и, словно королева, вплыла в двери академии. Вслед за ней на крыльцо начали подниматься девушка за девушкой. Они что-то говорили встречающей, та отвечала, и они входили.
Ольвия совсем упала духом — похоже, здесь все распределено заранее, и зря она пришла. Однако уйти, пока ей прямо не откажут, все же не решилась. В этот момент аристократки пришли в себя и разноцветной стайкой направились к дверям, сопровождаемые слугами. Они начали что-то доказывать встречающей. Та молча выслушала, а затем по очереди показала пальцем на троих из пятнадцати.
— Эти приняты, дар есть, — спокойно сообщила она. — Остальные могут быть свободны.
— Да как вы смеете! — завизжала расфуфыренная и увешанная драгоценностями девица. — Я — герцогиня ло’Ферейри! Я вам величайшую честь оказала, придя сюда!
— Вы нам не подходите, — столь же спокойно сказала ведьма.
— Проблемы? — На порог вышел Мертвый Герцог.
О том, кто это был, Ольвия узнала значительно позже, сейчас она увидела только одно — аристократки настолько испугались этого странного бледного седого человека, что мгновенно спали с лица и прыснули во все стороны, как стайка тараканов, спеша к своим каретам. Кроме трех выбранных ведьмой. Впрочем, и они выглядели перепуганными до смерти, бросая на странного человека наполненные ужасом взгляды. Не прошло и нескольких минут, как карет на площади перед академией не осталось.
— Ну вот, напыщенные дуры уехали, — по-доброму улыбнулась ведьма. — Подходите ближе, девочки.
Вместе с остальными Ольвия нерешительно двинулась вперед. Претенденток осталось всего лишь немногим более тридцати, что для огромной столицы было каплей в море. Ведьма спустилась с лестницы на площадь и, продолжая улыбаться, попросила девушек выстроиться в одну шеренгу. Они выстроились, и женщина, начав слева, двинулась мимо них. Возле каждой она останавливалась, окидывала внимательным взглядом и что-то едва слышно говорила. Кто-то с радостной улыбкой поднимался по лестнице и входил в двери академии, а кто-то, опустив голову и едва сдерживая слезы, уходил с площади несолоно хлебавши. Чем ближе ведьма подходила к Ольвии, тем страшнее ей становилось. Скорее бы уже отказали, чтобы можно было пойти домой!
90 
