54 
— Нет, ты не можешь пойти на это, Цыпленок Мел, — сказал он неожиданно нежным, почти умоляющим голосом. — Это неправильно, милая. Ты не сможешь притворяться, что любишь другого. Ты не сможешь лгать себе, не сможешь отвергнуть себя и жить во лжи…
— Даниэл! — Она решительно прервала его и наконец заставила себя слушать. — Даниэл, на этот раз не я, а ты не видишь правды.
— Я никогда в своей жизни не был честнее, чем теперь, — заявил он. — Мой ум ясен, и я хорошо знаю, что говорю. Я люблю тебя, Памела, и если ты все-таки решила выйти за Эрика…
— Черт побери, Даниэл! Я вовсе не собираюсь выходить за Эрика!
На этот раз она не выдержала, схватила его за плечи и хорошенько потрясла. Ей хотелось затопать ногами от отчаяния.
— Ты выслушаешь меня наконец? Все совсем не так, как ты думаешь! Открой глаза, Даниэл, прошу тебя! Посмотри вокруг! Посмотри на меня!
Синие глаза, подернутые туманом, стали растерянными. В них сквозили боль и обида. Он тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от смущения, и, повинуясь ее совету, медленно окинул ее взглядом с головы до ног: от пышной прически, украшенной цветами, до серебряных босоножек.
Она уловила тот момент, когда что-то в его уме щелкнуло, потому что он заморгал и снова принялся осматривать ее. Наконец она позволила себе вздохнуть и умудрилась улыбнуться.
— А теперь посмотри вон туда…
Но его взгляд уже блуждал по свадебному «роллс-ройсу», который стоял у обочины, украшенный яркими лентами. У машины возвышалась статная фигура Гилберта Джордана, гордого отца, выдающего замуж свою дочь.
В машине, утопая в пене шелка и кружев, сидела невеста и держала в хрупкой руке огромный букет цветов.
Наконец дверь машины распахнулась, и невеста подала руку отцу, который помог ей выйти.
— Сьюзи! — воскликнул ошеломленный Даниэл.
В этом восклицании смешались удивление, неуверенность и облегчение. Даже сердце Гилберта Джордана смягчилось…
— Даниэл, я выдаю сегодня замуж свою младшую дочь.
Памела не выдержала, подошла к нему и взяла за руку, чтобы окончательно развеять его сомнения.
— Даниэл, сегодня Сьюзи выходит замуж, а не я. И Эрик ее жених, а не мой.
Даниэл с такой силой сжал ее руку, что ей показалось, будто ее косточки захрустели. Он снова перевел на нее взгляд. В его уме шла напряженная работа: он пытался переварить и оценить новую информацию.
— Праздники, — медленно сказал он. — Ты устраиваешь вечеринки, помолвки и тому подобное… — Слабая улыбка скользнула по его губам. — И свадьбы?
— И свадьбы, — подтвердила она, слегка смущаясь. — Это было моим свадебным подарком для Сьюзи. Я пообещала, что буду рядом, когда она будет выходить замуж. И еще я пообещала, что организую все от начала до конца и сделаю все, чтобы это событие было особенным.
И еще ее сестра пожелала, чтобы подружка невесты, то есть сама Памела, тоже была одета в белое, как невеста. Платье Памелы было намного проще и, конечно же, на ней не было фаты. Только это и еще цвет роз отличал ее от невесты.
— Поэтому я должна была уйти от тебя сегодня утром, Даниэл. Прости меня.
Но в этот момент она с удивлением почувствовала, как Даниэл отнял у нее свою руку и большими шагами стал уходить прочь. Памела застыла, ни живая ни мертвая.
Даниэл подошел к Сьюзи, стоявшей у машины.
— Сьюзи, милая, могла бы ты сделать мне небольшое одолжение? Можно ли задержать твое венчание всего на пять минут? Я хочу похитить у тебя на время подружку невесты…
Но Сьюзи, не дослушав его, уже воодушевленно кивала головой и махала букетом Памеле, давая ей знак, что она на время свободна.
— Конечно, Даниэл. И не торопись. Это самый счастливый день в моей жизни, и я уверена, что ты поможешь сделать его идеальным.
Даниэл с благодарностью поцеловал ее в щеку. На его лице сияла открытая улыбка, когда он уверенными шагами возвращался к оставленной им Памеле.
— Нам нужно пару минут побыть наедине, — сказал он и схватил ее за руку. — Пойдем со мной.
У Памелы не было выбора. Спотыкаясь о кочки в траве, она семенила за ним, пока он не завел ее за угол церкви.
— А теперь… — Он остановился и развернул ее лицом к себе. — Я сказал все, что хотел. Теперь твоя очередь.
Памела знала, что он хочет услышать.
— Да, Даниэл, я люблю тебя. Я всегда любила тебя и всегда буду любить. И пусть четыре года я сомневалась и пыталась забыть тебя, в глубине сердца я знала, что ты для меня единственный мужчина в целом мире.
54 
