Последние отзывы

  21  

Сейчас небо казалось пеленой, укрывшей землю и море, которого не было видно. Оно было скрыто за болотами, образовавшимися на соленой и скользкой почве, которую море оставило, отступая. Эта часть Норфолка вела давнюю борьбу с ветром и водой, часто изменявшими прибрежную линию. В одном веке деревня стояла на берегу, а в следующем — уже в милях от моря.

Проехав разбросанные вдоль дороги дома, он въехал в Остерли. Слева, высоко над дорогой, на травянистом холме, стояла огромная, отделанная кремнем церковь. Наверное, ее построили в те времена, когда здесь процветали торговля шерстью и овцеводство. В Норфолке много таких соборов, отображающих времена расцвета в прошлом. Насколько Ратлидж помнил из истории, Остерли в Средние века был одним из пяти главных портов Англии, и многие местные богачи, ударившись в религию, строили церкви, увлекаясь высокими окнами и башнями, демонстрировавшими не только величие веры, но и оборонительную мощь. Повернув на подъездную дорогу к церкви, он направился вверх на холм, чтобы взглянуть на церковь вблизи. Табличка у ворот сообщала, что это церковь Святой Троицы.

Какая-то женщина вышла из дверей церкви и, заслонив глаза рукой, стала смотреть на верхние окна башни. Ветер трепал подол ее юбки и пальто. У Ратлиджа сложилось впечатление, что она молода, стройна и привлекательна. Красота сквозила в линии плеч, движениях головы и шеи, хотя рука скрывала черты лица.

«Наверное, неплохой вид с башни, — сказал Хэмиш, — церковь стоит очень высоко».

— С моря ее тоже видно. В Линкольншире многие века использовали церкви в качестве маяков.

Женщина вернулась в церковь. Франс понравилась бы ее шляпа. Темно-красная, с серебристыми голубыми перышками сбоку, придававшими элегантность. Ратлиджу захотелось выйти из автомобиля и зайти в церковь, чтобы рассмотреть женщину поближе. В это время на холм поднялся мужчина, не по дороге, а со стороны церковного двора, и тоже зашел внутрь. Рабочий, судя по одежде, — в тяжелых башмаках и комбинезоне. Наверное, женщина ждала его.

Ратлидж оглядел местность.

Впереди, перед капотом автомобиля, дорога обрывалась, уходя в небольшую рощу. За рощей пряталось несколько домов, виднелись лишь верхушки крыш с каминными трубами, поодаль стоял большой амбар.

Он не рискнул к ним подъехать, побоявшись, что застрянет в грязи. Наискосок от дороги находился дом викария, наполовину скрытый за каменной стеной, туда вела узкая подъездная дорога. Дом стоял среди высоких больших деревьев, явно очень старых.

Ратлидж развернулся и поехал вниз к главной дороге. Повернул направо по Уотер-стрит, знак указывал, что там находится полицейский участок.

Он остановился около него и пошел представляться инспектору Блевинсу. Но на двери висело объявление, что тот отбыл по делам, и был указан номер полиции в Шермане, чтобы можно было связаться с ним в экстренном случае. Ратлидж открыл дверь и заглянул внутрь. Пустая приемная показалась ему местом неуютным для ожидания.

«Как долго его придется ждать?» — ворчливо заметил Хэмиш, и Ратлидж закрыл дверь.

Сев в автомобиль, он подумал, что есть время осмотреть город и повидаться с миссис Уайнер. Это будет более приемлемо для Боулса как продолжение задания, которое заключалось в успокоении епископа, а не во вмешательстве в дела местной полиции. Уотер-стрит привела его к набережной, которая оказалась короткой, и вновь вернула на главную дорогу. Он поехал по ней снова, чтобы иметь представление о размерах Остерли. Город казался вполне процветающим, во всяком случае, Ратлидж не заметил здесь безобразных проявлений нищеты, как и показной роскоши.

С десяток коротких улиц от моря вели в глубь материка, одна из них — Шерман-стрит, наверное, соединяла Остерли с соседней деревней, исчезая за холмом. Дальше простирались фермерские поля. Он поехал в противоположную сторону и вскоре увидел вторую церковь, вероятно, это и была церковь Святой Анны.

Дорога повернула налево и пошла вдоль болот, простиравшихся до горизонта.

Хэмиш молчал, наверняка его тоже потряс великолепный вид. Ратлидж свернул на обочину, на каменистую площадку для машин, чтобы лучше рассмотреть ландшафт. Травяной покров болот лежал плотным коричнево-золотистым ковром, по которому из-за порывов ветра иногда пробегали волны; небольшие деревья по краю болот клонились к земле. Утки, дикие гуси, чайки криками наполняли воздух. Вдали белела полоска морской пены. Дикая красота захватывала, казалось, перед ним первозданная природа, до которой еще не добрался человек.

  21