Особенно,... 
109 
Голос на секунду замолчал, а потом продолжил.
— Вы нелепы в своих попытках подогнать любого врага под свой размер. И еще более вы нелепы в попытках объявить врагом то, что им никогда не являлось. Единственным, кто понял хоть что-то правильно, хоть что-то сумел осознать, стал старый орк, у которого хватило ума и души почувствовать собственную малость перед лицом сил, не доступных для вашего осознания.
Голос снизился до едва слышного шепота, теперь он казался еле слышным, как шорох ветра в траве.
— Могли вы что-то исправить? — прошептал он. — Могли вы изменить то, что произошло сейчас? Да. Будь вы умнее и прозорливее, вы могли стоять у Истока, но вы были слишком заняты своими делами, чтобы увидеть, что Исток — грядет. Грош цена вашей мудрости, разумные. Имеющие глаза, да не видят, имеющие уши, да не слышат… — Голос стал едва различим. — Какой печалью овеян для меня этот мир, когда к истинным Истокам почти всегда первыми приходят те, чьи помыслы не чисты. Вы, имеющие силы, почему вы настолько боитесь всего? Аарн, скрывшиеся в своем пространстве и видящие только то, что хотят видеть. Адай, ушедшие туда, где хорошо им, и практически не вмешивающиеся даже в то, во что можно и должно вмешаться? Контроль, который настолько далеко зашел в своем желании не навредить, что постепенно перестает приносить пользу? Официальная Служба, которая поспешно открестилась от того, что видела, и старательно игнорировала то, что знала — лишь бы все оставалось, как есть? И Факторы, которые предпочли умереть, лишь бы прожить следующую жизнь вне ответственности за то, для чего они предназначены в этой ипостаси? У вас было триста лет. Это и мало, и много… Теперь все равно… Вы все друг друга стоите… Но сейчас все вернулось на свои места. И вы будете делать то, что должны…
— Однако, — Голос окреп и усилился, — вы и в самом деле единственные, кто способен впоследствии что-то исправить. То, что ушло — ушло. То, что осталось — стало миллионами. И теперь всем вам предстоит заново строить этот измененный мир. Измененный — не к лучшему. Я слишком хорошо слышу ваши мысли и могу рассказать, что было бы, если бы вы все прозрели раньше, а не сейчас.
…Орден обнаружил бы во время одной из разведок точку Истока до того, как ее скрыли — тахионные искажения в этой точке в момент его появления были очень сильными. Контроль изолировал бы этот участок, обезопасив и сам Исток, и разумных. Адай создали бы идеальные условия для его начала. А Официальная Служба призвала бы лучших ученых и эмпатов, способных разнести Свет Истока в мир.
— Вы — эгоисты, все без исключения, — Голос стал жестким, суровым. — Вы слишком много думали о себе, забыв, причем намеренно, о том, для чего вы в этом мире. И сейчас вы наказали сами себя. Что ж, сделанного не воротишь. Сделанное теперь можно только исправлять. И не думайте, что все закончилось. Для вас — все только началось. Молитесь, чтобы ваших жизней хватило на то, чтобы мир, который вам рано или поздно придется оставить, стал хотя бы подобием прежнего, который вы потеряли.
Голос снова зазвучал спокойно и ровно, но теперь в нем появилась какая-то затаенная грусть.
— Вы искали ответы, разумные. Вы спорили и думали. А ответы все время были в вас самих. И будут — тоже в вас. Иногда можно в поисках ответа обойти все вселенную, а он все это время будет лежать у вас под кроватью, запылившийся и забытый. Помните об этом…
— А теперь идите, — продолжил Голос. — Идите, потому что у вас очень много дел. Идите — и помните, что именно есть Бог. Что есть — Бог…
Голос смолк.
* * *
В замершем пространстве висели, точно впаянные в него, неподвижные корабли.
Дарли замерла на месте, словно окаменев, ее остановившийся взгляд был направлен куда-то в пустоту, в глазах застыла растерянность. Рядом с ней стояли Тариэль и Кержак. Старый орк понурился, опустил голову. Эльф беспомощно смотрел на дварх-адмирала.
— И что нам теперь делать? — растерянно спросил он.
— Подожди, — попросила Дарли. — Станция, ответьте.
— Да, — глухо произнес Ри.
— Вы… слышали?
— По-моему, все слышали, — отозвался Скрипач.
— Что вы собираетесь делать?
— Ждать вас, — Ри замолчал.
— Да… хорошо, — Дарли до сих пор не могла придти в себя. — Сейчас я дам команду флотам, и мы пойдем к Миру Изначальному.
Ей никто не ответил.
Впрочем, в этом не было нужды.
* * *
А помнишь? Ты ведь не можешь этого не помнить, старый друг — звездная ночь, сухая трава и едва ощутимый ветер, который говорит с травой, говорит вечно, потому что вечна эта степь и небо над нею, и крошечный костер, что горит в траве, и трое, что сидят у огня? Трое, что говорят друг с другом, пытаясь, как всегда постичь истину, которая непостижима. Страшно уставшие трое, путь которых уже почти окончен, но впереди — все та же степь, все то же небо и все тот же ветер.
109 
