Особенно,... 
63 
Они, молча, шли по улицам, потом ехали на каком-то ужасном подземном поезде.
«Страшно много людей. И почти все червивые», — ежился Виль.
Было худо, коленки дрожали. Потом они опять шли по улицам. Все вокруг жутко давило. Но вопрос, как следует называть неудачливого члена Большого Совета, отпал сам собой.
— Дядя Сах! — раздраженно выдохнул мальчик. — Сколько можно лезть ко мне в душу?! И так худо. Может... это... потом
— Не потом, — рассудительно сказал Ланро. — Четыpe дня тебе готовиться к тестам, что еще тяжелее. А потом будет комиссия...
— Ядрен корень, — пробормотал Виль, сделав дыхательное упражнение.
— Вот—вот, — удовлетворенно ответил Ланро. — Им, молодой человек, написали не вступительную работу, а целую диссертацию. Впрочем, насколько вы человек, я еще разберусь. А пока держите себя в руках, господин Контролирующий!
Зачисление в Академию прошло на удивление тускло. Виль, наряженный в новый камзольчик, стоял перед двумя стариками и одной увядающей дамой, растопырив ментальные щупальца. Интересно! Сейчас начнут задавать вопросы, всячески «брать на излом и провоцировать. Не дожидаясь вопросов, мальчик «полез в душу» к экзаменаторам. Те вяло закрылись. Виль погрустнел и спросил:
— Господа, вы читали мою диссертацию, точнее, вступительную работу?
Высокий желчный старик пожевал губами, обводя бесцветным взглядом большой зал.
— Виллен Некор из города Пегра, — произнес он. — Вы зачислены на первый курс Большой Академии, на факультет социоматики. Тесты пройдены вами успешно. Так сообщил нам уважаемый глава Спецслужбы внутренних связей, — старик сухо кивнул в сторону Ланро. — Вы свободны, молодой человек.
Виль чуть не открыл рот от изумления, но сдержался.
«Поклонись им и выйди из зала», — направленно подумал Ланро, стоящий за спиной мальчика.
В коридоре Виль дернул бывшего разведчика за рукав.
— Дядя Сах, вы дрессировали меня все четыре дня!
— Нещадно, — подтвердил тот. — Но ты все равно не готов. Экзаменаторы это тоже видят и вскоре отчислят тебя. Через месяц, я думаю. Все законно, и Хассер подавится этой пилюлей.
— Онер не сможет помочь? — В глазах мальчика застыли слезы.
— Ничего он не сможет. И я не смогу, — глухо сказал Ланро. — А теперь отправимся в мой особняк. Мы не завершили сканирование.
— В душу лезть?
— Да.
Отчаяние накрыло Виля внезапно. Захотелось завыть. Ланро бесцеремонно ухватил мальчика за локоть и повел к выходу.
«Один шанс к десяти, что ты выплывешь...» — с глубоким сомнением подумал бывший разведчик.
— Он будет жить с нами, Сахой, — заявила она с порога. — Никаких общежитий. Стол уже накрыт, идите.
Ланро пожал плечами и согласился.
— Не хочу есть, — сказал Виль, садясь на скамью у стены.
Бывший разведчик тем временем скрылся в гардеробной. А когда вышел, увидел, что мальчик уже жует что-то вкусное, а Кайра хлопочет над ним.
— Он человек. Но только какой-то другой, — сказала она между делом. — Я разберусь. Не спеши хоронить парня.
— Что ты предлагаешь? — спросил бывший разведчик.
— Потом, — кратко сказала она.
«Он — не совсем человек, но мальчишка, — посмотрела на Виля Мастер Тантры. — А женщина — не только возлюбленная, но и мать. Я справлюсь за месяц. Я знаю, что делать».
Ланро, услышав ее рассуждения, молча потер переносицу. А Виль, утерев рот салфеткой, сказал:
— Тетя Кайра, на меня не действуют... контролирующие штуки. Но я почему-то чувствую, что у вас все получится. Почему — сам не знаю...
Мастер Тантры в ответ просияла.
* * *
Воин Гар с тревогой смотрел в календарь. Наступила осень, а вместе с ней — День Торжественных Посещений. Проверка воинской части, если короче. Только жара чуть спадет — посетители и приедут. А каста судей на Бедгоге — элита. Будь судья даже самого низкого ранга — он абсолютно бесцеремонен, так как являет собой высший закон. Судейское сословие — не интересуется ни военной дисциплиной, ни драками в подразделениях, ни состоянием техники.
Это все — дело воинов. Прибывшие не будут проверять ни чистоту в казармах, ни качество и количество провизии на складах. Если воины не сумели найти себе хороших рабов, значит, это паршивые воины. Но такое тоже в порядке вещей, ибо воинов много. Единственно, не дай Сила Копья накормить судью какой-нибудь дрянью. Если он вдруг отравится, то население военной базы через несколько дней перестреляют и перережут. Ибо жизнь судей неприкосновенна.
63 
