ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  80  

— Итак, господа. Вопрос о ругательствах мы обсудили. Прислушайтесь на досуге к речи представителей разных социальных слоев. Кроме ругательств, есть еще такое явление, как вознесение молитв. Они произносятся исключительно всуе и являются пожеланием блага. К кому мы с вами все обращаемся?

— К Духу Жизни, — заметил один из студентов.

— Да. Попытка компенсировать отсутствие Контроля над продолжительностью жизни. Это, к сожалению, естественно. Некоторые обращаются к Матери Всех Живущих, имея в виду ту же цель. А вот Моряки просят защиты у Темной Матери. Они поминают ее как в ругательствах, так и в молитвах. Эта богиня, как я говорил, владычествует над жизнью и смертью. А плавания связаны с риском. Какой вывод из всего этого можно сделать? — социолог задрал поцарапанный бритвой подбородок.

Студенты молчали.

— Выбросы эмоций наблюдаются там, где отсутствует Контроль над ситуацией. Или над собой, что отнюдь не одно и то же. Запомните это.

Профессор вещал еще долго. В его распоряжении оставалось много времени. Он говорил о том, что представители разных слоев имеют различные чаяния. И страхи у них тоже разные.

— Обо всем этом, — подчеркивал социолог, — можно судить по языку человека. Он сам вам расскажет, кто он. Только слушайте и делайте выводы.

«А кто я теперь? — размышлял Пер, уставившись в стену. — Раньше-то было понятно. А сейчас? Изменения реальности, демиурги, бессмертная. И все это не вызывает сомнений, как гвозди и сапоги — у сапожника. Я не смогу быть прежним. Я чувствовал. Видел. И дело не в том, кто моя любимая. Во мне самом уже дело».

— Хорошо бы нам с вами побывать в столице, — завершил выступление Тарен. — Там полным-полно разных социальных групп и объединений по интересам. И у всех — свои ценности, выражения, привычки. Есть на что посмотреть. Но, если бы мы с вами, господа, переехали в Тайму, то уже через несколько дней отыскали бы друг друга и сбились в стаю. Потому что для жителей столицы мы — одна социальная группа. Жители города Барка.

На мгновение показалось, что глаза социолога сфокусировались где-то не здесь. Казалось, он видит сквозь стену что-то очень далекое.

— Конец лекции, — сказал Тарен. — Следующее занятие — завтра.

В тишине повисла печальная нота. Потом студенты засобирались, шумно возясь. Их болтовня не имела ничего общего с лекцией социолога. Да и иметь не могла. Лишь Майтон Сантер обеими руками шумно поскреб белобрысую голову. Мысль, которую он высказал на лекции, оказалась слишком большой, чтобы и нее поместиться. Но, наконец, стал собираться и он.

Пер сидел на своем месте и ждал, пока сокурсники покинут аудиторию.

«Исследование началось паршиво, — думал он.— И продолжится тоже паршиво. Но надо сделать все, что потребуют, чтобы не вылететь из Академии. И сверх того сделать. Если дадут. Если будет такая возможность».

Тарен стоял на кафедре, склонив голову набок. Его взгляд рассеянно скользил по сидящему студенту. Когда остальные ушли, профессор приблизился к юноше. Его глаза излучали насмешку и уважение одновременно.

— Молодец, — сказал он, улыбаясь.

Такое отношение преподавателя к студенту не входило в рамки общепринятых норм. Но Тарен, казалось, сознательно рушил границу приличий. И не унижал этим юношу, а пытался возвысить. Пер сцепил руки. Он ощутил, что социолог относится к нему как к сообщнику.

Профессор, не чинясь, еще раз скользнул взглядом по рукам юноши. Костяшки не битые. Ни синяка, ни царапины. Он сел за соседний стол, повернувшись к студенту лицом.

— Перрор, я знаю о ваших эмоциях, — медленно произнес социолог.— Очень хорошо, что вы сумели сдержать гнев. Если бы я хотел окоротить Рессода, я послал бы к нему трех—четырех старших студентов. Не меньше. Я, разумеется, знал, что вы увидите в школе. Обязан сказать: Рессод — не садист, а воинствующий невежда. Вернулся в лоно невежества после девяти лет обучения. А почему, как вы думаете?

Юноша промолчал, выжидая.

— У него слишком сильное тело, — продолжил рассказ Тарен. — Оно возобладало надо всем остальным. Госпожа Лайра Фантор усердно валила его на вступительном экзамене. Понимала, что выйдет из Рессода в будущем. Но, как видите, не получилось. — Социолог печально улыбнулся.

— Что вам от меня нужно?! — Пер вспылил, слушая комментарии.

— Исследование. Но не простое. Скажите: как часто наши края посещает инспектор?

— Не знаю.

  80