92 
— Тебе было плохо? — Туйн смотрел в глаза юноши.
— Мне было странно, учитель.
— Рассказывай.
— Меня позвала сила Неба. Она указала, куда нужно идти. Я шел по ущелью. А из земли лилось золото, словно вода или кровь. И меня била дрожь, но я все равно шел. Потому что я должен был что-то понять. Только я не успел. На моем пути встал золотой человек. Он сказал, что не пустит меня. Он мне не понравился, честное слово. Но я с ним спорить не стал. Сказал, что приду в другой раз. Он исчез. И тут я проснулся...
Кейн смолк в ожидании. Но учитель не торопился с ответом.
Наконец Туйн поднял глаза и спросил:
— Ты дорогу в ущелье запомнил?
— Запомнил.
— Пойдешь без меня.
— Без тебя? — На лице юноши читалась обида. — Но почему?
— Для любого из Аддов Источник смертелен. Я бы умер не сразу. Но умер бы, не сомневайся. А ты — дитя Неба с малой примесью Истинной крови. Ты выживешь.
— Но во мне тоже кровь Аддов, учитель!
— И что с того? — в голосе Туйна звучала печаль. — Тебя позвали. Ты должен идти. Скажешь, что у тебя есть еще один путь? Или, может быть, десять путей?
Кейн смолчал.
— Мал ты еще, — тяжело молвил отшельник.
— Учитель, но почему ты решил, что я должен идти? — спросил юноша в недоумении.
— Потому что все это — не сон. — Туйн криво улыбнулся своим мыслям. — Золотой человек ждет тебя.
— А кто он такой?
— Твой противник. Ты сам обещал ему, что придешь. Я тебя за язык не тянул. А если слово Адда расходится с делом, то Адд умирает.
— Но я — не Адд! Ты говорил мне это бессчетное количество раз!
— Умереть от своей лжи может любой, кто имеет в себе хоть каплю Истинной крови. У тебя больше нет выбора, мальчик.
Кейн побледнел. Если Адд умирает, солгав, это — страшная смерть...
— Золотой человек ожидает тебя, — повторил колдун, глядя мимо ученика. — Но я не знаю, на какой тропе вы с ним встретитесь. Может быть, это случится сегодня или через день, когда ты решишься проведать Источник. А может — через тысячу лет. Но он придет. На твоем месте я бы не надеялся избежать этой встречи.
Какое-то время юноша сидел молча, глядя на быстро бегущие по небу облака. Лицо его было спокойно. Потом он сказал:
— Идти лучше сегодня, учитель.
— Конечно, — откликнулся Туйн.
— Поздно вечером? — в голосе юноши прозвучало сомнение.
— Чистокровный Адд шел бы ночью... и умер к утру. Я бы вышел за час до заката...
— В полдень я не пойду. — Кейн тряхнул головой.
— Разумеется. В полдень вышел бы чистокровный Сын Неба. Твое время — три-четыре часа пополудни. А к ночи уже полегчает, — отрезал отшельник, предотвратив разговоры о смерти. — Отвар мха не пей, Детям Неба это не по нутру.
— Учитель?
— Да, сын?
— А что будет, когда я вернусь?
— Ты решишь это сам.
Юноша сжал губы и посмотрел на отшельника. Казалось, будто черта пролегла между ними.
— Да, ты понял все правильно, — молвил колдун. — Учеником ты мне быть перестанешь. А сыном — останешься.
Кейн подумал и молча кивнул. Говорить было не о чем, оставалось лишь ждать.
Время выхода в путь юноша ощутил безошибочно. Солнце едва начало клониться к западу, как Кейн почувствовал, что его словно подбросило кверху упругой волной.
«Нужно выстругать палку. Она называется посох», — возникла внезапная мысль.
Туйн с удивлением наблюдал за действиями ученика.
— Защищаться от собственной тени! — ответил юноша, не услышав вопроса.
— Вам, Сынам Неба, виднее.
Ствол яблони и широкий тупой нож. Через час Кейн счел работу законченной и стукнул посохом о базальт под ногами.
«По руке, как оружие», — подумал он отстраненно.
Разбежавшись, юноша перепрыгнул через ручей, не попрощавшись с учителем. Уже время, пора. Впереди, на юго-западе, простиралось плато черного камня, изрытое трещинами. Лишь кое-где росли чахлые яблони, еще не покрывшиеся листвой, и пустынный ковыль. Кейн огляделся вокруг и вдруг решил двинуться напрямик. Пора поспешить, тропы Аддов слишком узки и извилисты. Выступы острых камней жалили босые стопы, но юноша боли не чувствовал. Солнце светило в глаза. Сердце било набатом. Но Кейн двигался очень легко. Ему казалось, что в черных камнях ущелий отражается небо. Огромные каменные зеркала. Коридоры зеркал. И в них — синь высокого неба. Чудилось, будто он не идет, а летит и его ноги едва-едва касаются гладкой поверхности камня.
92 
