37 
— Прости, Мария… Прости… Я испугался… — проговорил он хриплым низким голосом.
— Чего? — удивилась она.
— Того, что ты со мной сделала.
— А что я с тобой сделала?
Он тяжело перевел дыхание.
— Ты… Я ведь мог не выдержать…
Лесли с трудом сглотнула слюну и испуганно посмотрела на него.
— И что?..
Он ухмыльнулся, окатив взглядом ее покрытое мурашками, мокрое, соблазнительное тело. И наивная Лесли наконец догадалась, о чем он. Она резко отвернулась от него.
— Ты… сам набросился на меня.
— Но разве ты не хотела этого?
И Лесли вдруг вспомнила, как бесстыдно поддалась соблазну, как беспомощно и блаженно растаяла, сливаясь с ним в поцелуе, как едва не захлебнулась от восторга.
Ее щеки вспыхнули от стыда. Не проронив ни слова, она стала взбираться на камень.
О Боже, что она наделала? Как она могла допустить это? Как могла позволить незнакомому мужчине поцеловать ее? Более того, он возомнил, что она сама хотела этого.
Что же ей теперь делать? Как она посмотрит в глаза Фатиху? Они еще не успели признаться друг другу в любви, а она уже изменила ему! Как она могла?
Наклонив голову, она отжала волосы, потом нервными движениями стала натягивать на себя блузку.
Этот мужчина — посланник дьявола. Зачем он появился в ее жизни? Чтобы одним поцелуем разрушить все ее светлые мечты о счастливом будущем с любимым мужчиной? О черт! И каким сладким был этот поцелуй дьявола!
Она торопливо нацепила на бедра свой лоскуток, вскинула на плечо рюкзак, надела сандалии и, не оборачиваясь, направилась к тропинке. Но не успела дойти до края камня, как он поймал ее за руку.
— Ты куда, Мария?
— Это не твое дело. Отпусти меня, — боясь обернуться, мрачно проговорила она и выдернула у него свою руку.
— Подожди. Я хочу сказать тебе что-то. — Его голос был полон тревоги.
— А я не уверена, что хочу слышать.
— Прошу тебя, Мария, выслушай…
Она повернула к нему голову, и он увидел в ее глазах слезы.
— Мария…
— Я не Мария, — дрогнувшим голосом сказала она.
— Кто бы ты ни была, но я не хотел тебя обидеть. Прости меня… Просто… я не смог себя сдержать. Все случилось так неожиданно и так естественно. И этот поцелуй…
Она невольно бросила на него взгляд и тут же снова опустила глаза. Будь он проклят, этот поцелуй.
— Знаешь, — продолжал он. — Это был самый чистый и самый сладкий поцелуй в моей жизни.
Она молчала. Так она ему и поверила. Наверняка он льстит ей, чтобы успокоить. Кого можно понять, так это ее. В ее жизни это был, пожалуй, первый настоящий поцелуй. И, возможно, последний.
— Что ж, желаю, чтобы в твоей жизни впредь было больше таких поцелуев.
Она резко повернулась и быстро скрылась в чаще.
До встречи с Фатихом и Жан-Полем было еще несколько часов, и Лесли боялась попасться им на глаза раньше времени. Ей хотелось куда-то спрятаться и немного прийти в себя.
Она быстро прошла по тропинке между двумя пляжами и вошла в деревню. Шум океана остался позади. От деревни веяло умиротворением и покоем.
И какой дьявол заманил ее сегодня в джунгли? Почему она сбежала и от друга, и от мужчины, которого подарила ей судьба?
На эти вопросы у нее ответов не было. Она только с ужасом представляла себе, как будет смотреть Фатиху в глаза и что-то говорить ему, ни на секунду не забывая о своей измене. Она может даже не выдержать напряжения и разрыдаться. И тогда ей придется рассказать ему о том, что случилось с ней в джунглях.
Только не станет ли эта жестокая правда препятствием на их пути друг к другу? Проблема казалась неразрешимой.
Она бродила по Арамболю и, пытаясь отвлечься от мыслей, наблюдала за жизнью деревни. Она видела женщин, стирающих белье у колодца, детишек, гоняющих мяч по лужайке, пасущихся коров, рыщущих по зарослям беспризорных свиней. Она видела мужчин, занятых строительством, и старушек, сидящих на портиках у домов. Их жизнь казалась такой гармоничной и естественной, что у Лесли от доброй зависти стало тепло на душе.
Так, петляя между домами, она незаметно оказалась в конце деревни у единственного супермаркета. Зашла туда и накупила множество мелочей: упаковку рождественских свечей, рулон туалетной бумаги, кучу батареек для фонарика, пачку салфеток, мыло, шампунь и новую расческу, а также полкилограмма арахисовых казинаки и бутылку местного портвейна.
37 
