Особенно,... 
39 
Юноше вспомнился герольд, ехавший на огромном коте, только пятнистом и однохвостом. Но то животное было оседлано, Кенрик хорошо помнил странную сбрую, которая помогала герольду держаться в седле. А ему как удержаться? За шею, как говорит кот? Поди удержись тут…
Однако выбора не было, и Кенрик нерешительно подошел к разлегшемуся на промерзшей земле коту – пока он стоял, влезть на него представлялось совершенно невозможным, поскольку в холке он был на полторы головы выше самого юноши! С трудом взобравшись коту на спину, Кенрик хотел было устроиться в предложенной котом позе, но вспомнил о «котенке» за пазухой. Раздавит ведь! Немного подумав, он вынул недовольно мяукнувшего малыша и сунул его в свой дорожный мешок, тщательно завязав шнурки. Затем лег на живот, обхватив руками шею кота, а коленями – бока. Он очень надеялся, что удержится, – не раз видел, как быстро носится этот зверь.
Кот недовольно рыкнул, но не стряхнул Кенрика, хотя легко мог это сделать, а быстрым движением поднялся на ноги. Мгновение постоял – и сорвался с места. Паренек только сдавленно замычал от изумления, когда кусты вокруг превратились в размытую полосу. Только через некоторое время он заметил, что кот, несмотря на скорость, бежит очень мягко. Тряски не было вообще, просто легкое покачивание. Никакого сравнения с ездой на тирсе, не говоря уже об упрямом ульхасе!
Потому, кстати, так и ценились карайны – с их помощью можно было за несколько дней пересечь страну без особой усталости. Порой за час они преодолевали до восьмидесяти миль. А при использовании других средств передвижения дорога растягивалась на много месяцев.
Немного пообвыкнув, Кенрик принялся с интересом вертеть головой по сторонам. Кот несся вперед длинными, мягкими прыжками, легко преодолевая овраги и ручьи. Он явно старался миновать холмы, держась низин. Сориентировавшись по солнцу, юноша понял, что кот постепенно забирает к северо-западу. Дорогу они пересекли только однажды. Позже юноша узнал, что они прошли между Ойнером и Страйном, двинувшись вокруг Круглого озера по направлению к Кейду. Местность между озером и западными прибрежными городами полуострова была крайне малонаселенной. По очень простой причине – на этих поросших колючим кустарником холмах мало кто мог прокормиться. Только охотники на пушного зверя и фермеры, державшие огромные стада неприхотливых овец, жили там, а еще кое-где стояли небольшие городки вокруг рудников, в которых добывали железо и медь.
Размеренное покачивание убаюкивало, и Кенрик в конце концов сам не заметил, как погрузился в сон. Проснулся он оттого, что кот остановился. Юноша понятия не имел, сколько они проехали и где находятся сейчас – карту Игмалиона видел только однажды, в кабинете допросчика. Кот улегся на снег – в северной части страны было заметно холоднее – и Кенрик слез с него, принявшись разминать затекшие ноги. В мешке за спиной зашевелился «котенок». Юноша поспешил достать малыша – не хотелось, чтобы тот испачкал его небогатые пожитки. Черныш радостно мяукнул и тут же пристроился под ближайшим кустиком. А затем был тщательно вылизан котом, от чего недовольно зашипел.
– Что, брат, не любишь мыться? – рассмеялся Кенрик. – А зря! Дело нужное.
Кот ухмыльнулся, он явно понял его слова. А затем подошел к юноше, приглашая к разговору.
«Слушаю тебя, – мысленно произнес тот. – И спасибо!»
«Не за что, – с заметной иронией ответил зверь. – Мы уже далеко от засад. Двуногий, к которому я тебя везу, живет за озером, в предгорьях. К ночи, если быстро бежать, будем у него. Но быстро без упряжи не побежишь, ты свалишься. У тебя есть желтые кругляши, которые двуногие отдают за еду?»
«Деньги, что ли? – переспросил Кенрик. – Немного есть. А что?»
«Невдалеке отсюда находится городок, там можно найти упряжь, я знаю где. Мой брат однажды покупал ее здесь. Скажешь мастеру, что ты из Невидимок. То же самое говори на воротах. Раз я с тобой, поверят и ничего не спросят – такие, как я, есть только у Невидимок и еще у одного двуногого. Веди себя уверенно и спокойно. Свое имя забудь, назовись любым местным».
«Откуда мне знать, какие в Игмалионе имена?»
«Тарн ло’Крейди хотя бы, – раздраженно подсказал кот. – Как же вы, двуногие, глупы! Мой брат тоже по глупости своей погиб! А послушал бы меня…»
В его ментальном фоне четко ощущалась грусть, видимо, он до сих пор тосковал по человеку, который был ему ближе всего на свете.
39 
