48 
- Именем Закатного Огня,
- Именем Негаснущей Зари,
- Именем Немеркнущего Дня
- Заклинаю, брат, тебя: живи![8]
Как только прозвучали последние слова заклинания, пальцы мужчины так сильно сжали руку девочки, что та от боли и неожиданности даже вскрикнула, но голос ее пресекся, когда Лерика услышала тихий хриплый голос незнакомца:
— А ты знаешь, маленькая колдунья, что смерть очень не любит, когда у нее отбирают то, на что она уже предъявила свои права?
Лерику затрясло, она хотела что-то ответить и не смогла. А мужчина продолжил:
— Но у тебя горячая душа и чистое сердце. Так пусть же Закатный Путь будет твоим. Ты сможешь проходить по нему в оба конца и вести за собой других.
Голос незнакомца прервался. Девочка уже подумала, что тот опять впал в забытье, но мужчина вдруг заговорил снова, причем его голос не был похож на прежний.
— Помоги мне встать и дойти до жилья, девочка, — еле слышно попросил он.
Кое-как Лерика помогла мужчине подняться и, спотыкаясь вместе с ним, повела его в поселок. Как шла, девочка уже почти не сознавала, дорога казалась бесконечной, и, только спустившись в знакомый дом наставницы и увидев горящий в передней комнате открытый очаг, она что-то произнесла и, потянувшись к огню, чуть не упала в него. Лерика еще слышала, как матушка Альда, накормив незнакомца, о чем-то его расспрашивала, что-то с ним делала, а потом ушла провожать его к Старейшей, как попросил странный гость.
Когда наставница вернулась, девочка, согревшись, почти уснула и в полусне недовольно старалась убедить Альду, чтобы та ничего не делала с ней и оставила ее спать как есть. Однако, невзирая на сопротивление ученицы, ведунья отвела ее в заднюю комнату, уложила на постель около печки и еще долго поила отварами и растирала разными снадобьями. Несмотря на это, Лерика проснулась ночью и поняла, что худшее впереди — у нее начинался страшный жар.
Ближайшие несколько декад после этого Лерика запомнила урывками. Приходили ее родители и сначала хотели перенести девочку домой, а потом, поговорив с наставницей, просто просили ее спасти их дочь. Потом ей виделась матушка Альда, сидящая у ее постели и тихо, безответно задающая вопрос: «Что же ты натворила, девочка?..» Выныривая из забытья, Лерика и сама понимала, что висит на грани гибели, ее мучило тяжелое воспаление легких, постоянный кашель, клокотание в легких, потом еще добавились колющие боли при дыхании. Кажется, однажды даже приходила Старейшая, но девочке это могло и показаться.
Со временем весна, юность и жизнь стали брать свое. Девочка начала поправляться. Когда потекли ручьи, матушка Альда даже разрешила родителям Лерики перенести дочку домой, где она и провела, не выходя из дома, время до появления листьев. Целыми днями Лерика смотрела в окна на веранде, в которых стояли настоящие стекла — дорогое, но стоящее того удовольствие, как распускаются почки на кустах и деревьях, как начинают копаться в оттаявшей земле прилетевшие с юга птицы, и думала.
Уже начав поправляться, Лерика не раз задавала себе вопрос: почему ее наставница, столь сильная и опытная ведунья, так долго не могла справиться с обычным воспалением легких, пусть и тяжелым? А если считать появление Старейшей не горячечным бредом, то и подавно непонятно. Да, без вмешательства ведающих люди нередко умирали и от менее тяжелых простуд, но так это без вмешательства. Лерика помнила, как наставница рассказывала ей, что можно излечить и более тяжелые недуги, но для этого нужны не только травы, но и сложные заклинания, и многое другое, что девочке пока изучать было рано. Но сама-то Альда владела всем этим… Может, все дело в использованном Лерикой заклинании?
У самой наставницы Лерика спросить стеснялась, а та почему-то так и не заговорила с ученицей о том случае, что было не менее странно — как правило, все ошибки она разбирала и объясняла тут же. Учеба девочке нравилась и давалась легко, но без ошибок, конечно, не обходилось.
Вспомнилось, что, приведя незнакомца в землянку Альды, она наткнулась на разожженный очаг. Отапливался дом печкой, сложенной из камня, которая находилась в дальней комнате. На ней же готовили еду, но никогда не совершали магических действий, для них служил очаг, который разжигался в передней; значит, в тот вечер наставница совершала обряд или другие действия, для которых требовалось открытое пламя. Может, Альда и так знала все, что случилось с ученицей? Или не все?
48 
