.
Очередная сказка о Золушке 
40 
Но дальше — что же дальше? Почти никакой реакции на привезенные на диске фотографии. Такое впечатление, что Сэмми может смело уходить, и Коннор даже не заметит ее отсутствия.
Пятница. Вечер. Сэмми взглянула на наручные часики. Восемнадцать сорок пять… Замечательно. Отлично. Судя по всему, Коннор не имел никакого желания продолжать общение.
Сэмми поднялась. Она потратила на это весь день. Она все утро выбирала наряд. В результате ей пришлось возвращаться обратно через полгорода, ее облили грязью из-под колес, и все оказалось напрасным.
— Ну…
— Уже уходишь?
Она кивнула. Говорить почему-то расхотелось.
Коннор потер лоб тыльной стороной ладони.
— Хочешь, вызови себе такси, я заплачу…
— Ты что, спятил?! — привычно возмутилась Сэмми и тут же одернула себя: не стоит так уж резко разговаривать с ним. — Я хочу сказать, я ведь приехала на своей машине…
— Действительно. Что ж, тогда желаю приятно провести вечер.
Внутри у Сэмми все кипело. Кипело, бурлило от возмущения, а в горле першило — все от той же злости.
Интересно, если женская логика гораздо парадоксальнее мужской, то чем вообще руководствуется Коннор?!
Сначала он ведет себя как заботливый друг, мудрый и чуткий собеседник. Не со всяким давним приятелем будешь так откровенничать. Он сумел расположить ее к себе за каких-то полчаса, и это сорвало студийную съемку — такое с Сэмми было впервые.
Потом поведение Коннора стало вызывающим, он провоцировал Сэмми уже на другие эмоции — гнев, раздражение, злость… Она вдруг поняла, что никогда и ни с кем у нее не было подобных словесных пикировок. С близкими людьми не было повода так задевать друг друга. И в то же время… эти диалоги требовали от нее собранности, включали чувство юмора на максимальную мощность… пробуждали, что ли. Да, это общение, больше напоминающее состязания в колкости, за уши вытаскивало Сэмми из серой трясины, в которую она сама себя загнала.
Отними у нее сейчас ее работу — что останется?
Сэмми не хотелось предполагать самое плохое. К примеру, она больше не сможет фотографировать. Вряд ли у нее получится долгое время безбедно существовать на авторские отчисления с тех фотографий, что плодотворно используются в рекламе, выставлены в галереях.
Что-то мысль принимает неверное направление. Сэмми попыталась думать о том, что останется в ее жизни, если работа по каким-то причинам вдруг прекратится.
И пришла к выводу: не останется практически ничего.
Коннор приложил столько труда и усилий, чтобы хоть немного приблизиться к ней, был невероятно терпеливым… Почему сегодня он не сделал ни единого шага ей навстречу?
Сэмми поняла: он наверняка разочаровался.
Он просто устал изо дня в день добиваться ее внимания.
Вероятно, этим самым вниманием Коннор и так был избалован. Как же, его любимые модели…
А сегодняшний визит Сэмми он воспринял как простую формальность. Подумать только, она проигнорировала целых четыре его предложения! Самая придирчивая девушка могла бы выбрать из них что-то интересное для себя…
Единственной загадкой для Сэмми на данный момент оставалось поведение Коннора в фотостудии. На ее взгляд, оно ни в какие рамки не лезло!
И тут Сэмми даже приостановилась (поскольку размышления она не прекращала, даже пересекая проезжую часть, и это могло стоить ей жизни). Как она могла не замечать очевидных вещей?
Это ведь была попытка соблазнения!
Да, Коннор обставил ее не совсем удачно. Да, Сэмми сразу восприняла первые же его слова на эту тему в штыки. Но он вовсе не желал ее оскорблять.
В конце концов, он мог предположить, что для нее это будет экзотикой. Экзотика и одновременно пребывание в «родном» антураже. Все могут ошибаться, многие садятся в лужу в своих попытках. Коннор просто проявил нестандартность мышления. А она зарекомендовала себя как закомплексованная девица.
Именно так.
И она слишком долго не желала признаваться себе в том, что Коннор ей нравится.
Черт, ну когда же, когда она перестанет бояться очередной серьезной привязанности, которая может причинить ей боль?!
Перед тем местом, где она оставила машину, Сэмми застыла как вкопанная.
— Коннор, к вам снова мисс Саймонс.
— Да? — непритворно удивился он. — А что она хочет?
— Говорит, что пришла к вам.
— Пусть проходит.
Через полминуты раскрасневшаяся Сэмми вновь появилась на пороге черно-белой комнаты.
40 
