42 
Кэтрин заглянула внутрь. Эта комната была еще меньших размеров, и в ней находились плита, возле нее стол со встроенной раковиной. На стенах висели шкафчики.
— Тут даже кухня есть, — удивилась Кэтрин.
— Не кухня, к твоему сведению, а камбуз, — усмехнулся Брэд. — Не забывай, что ты находишься на корабле. А тут особый мир со своими законами.
Кэтрин дернула плечом. Не все ли равно, как называть?
— Это твоя яхта? — спросила она.
— Моя, — кивнул Брэд.
— А почему она так называется? «Лилиан» — это с кем-то связано?
— Нет, — быстро ответил Брэд. — Это имя осталось от прежнего хозяина. А менять название слишком хлопотно.
Кэтрин показалось, что Брэду неприятен был ее вопрос, и она не стала заострять на этом внимание. Ей нет никакого дела до названия.
— А что на яхте еще есть? — сменила она тему.
— Еще есть каюта. — Брэд распахнул третью дверь, за которой Кэтрин увидела огромную, занимавшую все пространство комнаты кровать, застланную малиновым шелковым покрывалом.
В каюту Кэтрин постеснялась войти. Все-таки это слишком личное пространство.
— А вот та дверь, — Брэд указал рукой на дверь в углу каюты, — ведет в гальюн.
— Куда? — не поняла Кэтрин.
— В переводе на сухопутный язык — в туалет. Кстати, ты не желаешь туда?
Кэтрин, вспыхнув, помотала головой.
— Тогда есть предложение — отдать швартовы!
— Отдать швартовы! — в тон ему воскликнула Кэтрин, и они засмеялись.
Они поднялись наверх.
Джордж все так же стоял на пирсе. Увидев их, он крикнул:
— Ну как, мистер Фишер, вы довольны?
— Да, Джордж, — крикнул в ответ Брэд. — Все просто отлично!
— Тогда счастливого плавания! — Джордж помахал рукой и зашагал к берегу.
Глава 11
Это была отличная суббота! Одна из самых лучших в ее жизни. От переизбытка чувств, переполнявших ее, Кэтрин никак не могла уснуть. Ей казалось, что она до сих пор находится на яхте Брэда. Ощущение покачивания на волнах не проходило. Или, может быть, ее покачивало от счастья. Это чувство возвращалось к ней, едва она прикрывала глаза.
Кэтрин в подробностях вспоминала их плавание по Гудзону. Нью-Йорк казался незнакомым и далеким, хотя они и находились в каких-то нескольких сотнях футов от берега. А сколько восторга Кэтрин испытала, когда они приблизились к статуе Свободы, расположенной в самом устье реки!
Чтобы дать возможность Кэтрин полюбоваться этим величественным сооружением, Брэд остановил яхту, и они вышли на палубу.
Кэтрин оперлась о поручни, Брэд встал рядом. Их плечи соприкасались, и эта близость волновала ее. Так бы и стояла всю жизнь…
— А ты знаешь, откуда пошло название реки? — спросил Брэд.
— Нет, — покачала головой Кэтрин. — Никогда не задумывалась об этом.
— Давным-давно, — начал Брэд, — в самом начале семнадцатого века, когда европейцы искали морские пути в загадочную и труднодостижимую Индию, жил английский адмирал по имени Генри Гудзон. Именно он и открыл устье неизвестной в то время реки, названной в честь его Гудзоном.
— Здорово! — воскликнула Кэтрин. — Открыл реку — увековечил свое имя. И почему в наши дни ничего нельзя открыть?
Брэд с интересом посмотрел на нее.
— Неужели ты так тщеславна, что хочешь, чтобы твоим именем что-то назвали?
— Нет, я просто так, к слову, — смутилась Кэтрин.
— А вообще, у этого Гудзона печальная судьба. Не знаю, что там у них произошло на корабле, но случился бунт, и адмирала с сыном и несколькими моряками высадили на берег открытой ими реки. Больше никто и никогда об этом адмирале и не слышал, — закончил свой рассказ Брэд.
— Грустная история, — вздохнула Кэтрин.
— Зато на этом месте спустя сто с небольшим лет и возник Нью-Йорк.
Вдоволь налюбовавшись изумительными видами, Брэд и Кэтрин вернулись в рубку, и, к неописуемому восторгу Кэтрин, Брэд разрешил ей подержать штурвал.
Сначала она очень волновалась, руки мелко дрожали. Брэд встал сзади, прижался грудью к ее спине и положил свои руки на руки Кэтрин, помогая ей справиться с управлением. Дрожь не исчезла, а стала еще сильнее. Но сейчас уже не от страха, что не справится с яхтой, а от близости Брэда, от возникшего желания.
Достаточно было лишь развернуться, и они с Брэдом оказались бы лицом к лицу. Кэтрин чувствовала затылком его дыхание. Он что-то негромко объяснял ей, но она не понимала, что он говорит. Ноги ослабели, а в голове стучала мысль: «Я хочу его сейчас, немедленно».
42 
