Последние отзывы

  81  

— Как вы думаете, это был сын Саммерса? — спросил Уокер.

Он спросил Ратлиджа, но ответил викарий:

— Разве тогда он еще был в Истфилде? Я спрашивал Тео, он сказал, что Саммерсы уже уехали на новое место.

— Хартл мог солгать. Он, вероятно, знал, почему уехали Саммерсы. Наверное, сын рассказал отцу о том, что с ним произошло. Тот был в ужасе и предпочел увезти семью, а Хартл не хотел брать вину на себя еще и за их отъезд. Его признание было неполным.

— Маленький Саммерс был мишенью для насмешек, — сказал викарий, — дети очень его не любили, он просто их раздражал. Так вы думаете, что он был жертвой Хартла? — У него в голосе прозвучало сомнение. — Остается вопрос: как узнал Вирджил Уинслоу?

— Не думаю, что Уинслоу знал, — сказал Ратлидж. — Во всяком случае, сегодня он просто пытался действовать наобум. Мы спрашивали его жену, не было ли секретов у ее брата. Уинслоу сделал из этого вывод, что здесь что-то кроется, поэтому он и был убит. Спасибо, викарий, что рассказали нам. Эта история поможет взглянуть на дело с другой стороны. Если из этого ничего не выйдет, Хартл преувеличивал свою вину, просто со временем она разрасталась, и случившееся казалось ему все более зловещим.

Лицо священника просветлело.

— Скажу вам по правде, не могу поверить в то, что молодой Хартл мог быть таким жестоким. Он был хорошим человеком и стал бы хорошим отцом.

Но детство имеет свои темные стороны. Порой искушение сделать что-то плохое слишком сильное, когда трудно устоять. Если ребенок очень этого хочет. Способность отличить хорошее от дурного пасует перед таким желанием. Леденец в лавке прямо перед глазами, чужая игрушка, самый большой кусок торта на тарелке и самое большое яблоко в вазе. Такое искушение едва ли приведет к убийству. Но мальчик, решившийся прогулять уроки, чтобы искать золото пиратов, уже был напуган своей собственной смелостью. Поэтому сделал отчаянную попытку избавиться от помехи, от того, кто хочет разрушить его планы. Мысль об ответственности не могла прийти ему в голову. Он боялся одного — что его поймают прежде, чем он найдет клад. Пошел бы он на убийство? И считал бы потом, что убил того мальчика, если бы тот свалился со скалы, когда он бросил его без помощи?

Кто теперь может сказать?

Они поблагодарили викария и ушли, предупредив, чтобы тот запирал двери.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Уокер сказал:

— Из-за вас я солгал ему. Эта история все равно должна выплыть.

— Возможно. А возможно, и нет. Но что даст, что принесет эта правда?

В этот момент ударили первые капли дождя, поднялся ветер, начиналась гроза. Крупные капли обещали ливень. Молния, сверкнув, осветила арку ворот. И тут же последовал раскат грома.

— Нам надо поговорить с отцом Роупера. Знал ли Джимми эту историю? И с миссис Джефферс. Не знаю, можем ли мы разговорить Пирса, потому что его Энтони вне подозрений. Наследник и надежда.

Они помчались в гостиницу, потому что уже полыхали молнии и разразился ливень. Задыхаясь, в намокшей одежде, вбежали в вестибюль.

— Я возьму у них напрокат зонт. — Уокер взглянул на небо. — Мы все еще патрулируем сегодня?

— Нет. Думаю, он исчез, кем бы он ни был.

— Тогда доброй ночи. — Уокер прошел к стойке, где специально для гостей держали зонты, выбрал себе один, кивнул на прощание Ратлиджу и вышел под дождь.

Хэмиш сказал: «Твой викарий. Он не хотел помнить. Они были всего лишь мальчишками».

— И это было давно, — добавил Ратлидж.

«Да, а теперь должны судить мужчин, которые были теми мальчишками».

Он был прав. Мальчики выросли, служили в армии, воевали за свою страну, с честью и отвагой, и у них впереди была жизнь, а грехи детства были давно забыты.

— Поздно уже. Сегодня я уже ничего не могу сделать.

«А ты забыл про отель „Белый лебедь“?»

Ратлидж так и замер на пути к лестнице. Он совсем забыл.

Ни минуты не задумываясь, он снова сел в машину и, несмотря на сильный ливень, поехал в Гастингс, хотя поездка была не из легких, он чувствовал, как несколько раз колеса скользили, пока он спускался по извилистой дороге к старому городу.

В отеле было тихо, почти все гости уже спали. Он вошел в холл и сделал знак сонному бармену:

— Виски.

Он сел за столик в углу, так чтобы его не было очень заметно. Вспомнился другой отель в Лондоне и последняя фраза Мередит Ченнинг. Ратлидж сделал глубокий вдох, потом выдохнул, пытаясь прояснить мысли и отогнать все лишнее. Но так и не смог этого сделать. Эти мысли всегда были с ним. Он вставал и ложился с ними, они не отпускали его ни днем ни ночью.

  81