35 
Утро следующего дня Виола посвятила генеральной уборке, мудро рассудив, что физический труд окажет благотворное влияние на ее психику и поможет ей взбодриться. Когда с уборкой было покончено, Виола поехала в продуктовый магазин, а затем часа два самозабвенно возилась на кухне. К шести вечера со всеми делами было покончено, и перед Виолой вновь встал вопрос, чем занять себя. Конечно, можно было просто почитать или посмотреть телевизор, но Виола чувствовала, что не сможет сосредоточиться на событиях чужой жизни. А всякие развлекательные шоу и музыкальные передачи она терпеть не могла.
Наконец после долгих раздумий Виола решила поехать в городской парк, покататься на аттракционах и посидеть в каком-нибудь кафе с приятной музыкой. Во всяком случае, это лучше, чем коротать вечер в одиночестве и думать об одном и том же. Приняв решение, Виола надела светло-зеленый брючный костюм и села перед зеркалом, чтобы нанести на лицо легкий макияж.
В тот момент, когда Виола собирала косметику в косметичку, в прихожей открылась дверь. Бросив косметичку на стол, Виола вскочила на ноги. И едва не заскрипела зубами от досады, увидев на пороге гостиной Кевина Гилфорда.
— Ты?! — изумленно спросила она. — Как ты посмел прийти сюда?! Да еще и нагло вошел в дом вместо того, чтобы сначала позвонить!
Кевин ухмыльнулся, неспешно закрыл за собой дверь и встал напротив Виолы, скрестив руки на груди.
— Не очень-то ласково вы принимаете гостей, мисс Паркер, — сказал он, глядя на нее вызывающим, дерзким взглядом. — Это первое. А второе… какой болван станет жать на звонок, когда дверь открыта?
— Для порядочных людей открытая дверь чужого жилища — еще не повод, чтобы входить, — сухо ответила Виола. — Это первое. А второе… я не желаю принимать тебя в своем доме, а потому требую, чтобы ты немедленно покинул его.
Вместо того чтобы выполнить требование Виолы, Кевин подошел к ней чуть ближе. Виола брезгливо поморщилась, уловив запах алкоголя. Похоже, Кевин решил выпить для храбрости, прежде чем нанести ей очередной визит. И это обстоятельство совсем не понравилось Виоле. В прошлый раз, когда Кевин был трезв, ей было нелегко отделаться от него. А теперь, когда он пьян, выдворить его, без сомнения, будет еще труднее. Разве что она выбежит из дома и позовет на помощь соседей. А затем ей придется обратиться в полицию, чтобы хорошенько припугнуть мерзавца и отбить у него охоту наносить ей визиты. Однако Виола сомневалась, что Кевин позволит ей беспрепятственно выйти из дома. Она должна вести себя осмотрительно, чтобы не спровоцировать его на резкие действия, и ждать подходящего момента для побега.
— В чем дело, Кевин? — спросила она, тщательно скрывая охватившее ее беспокойство. — Почему ты еще не ушел? И вообще, чего ты добиваешься? Почему ты никак не желаешь оставить меня в покое?
— Потому что я в тебя влюбился, — ответил он, глядя на нее томным, призывным и ласкающим взглядом, от которого Виола, вероятно, должна была растаять, словно льдинка на жарком южном солнце. — Да, мой жестокий ангел, да! Я в тебя влюбился! Так сильно, как не влюблялся еще ни в кого и никогда! И если ты скажешь мне, что тебя это очень удивляет, то я отвечу, что меня самого это удивляет не меньше. Я не ожидал от себя такой силы чувств, и я в полной растерянности, Виола. Потому что… потому что я не нахожу себе места. Проще говоря, я схожу с ума от страсти по тебе, и, если ты снова оттолкнешь меня, я просто не знаю, что со мной будет!
— Да ничего с тобой не будет, — презрительно сказала Виола. — Пострадаешь недельку-другую и переключишься на другой объект.
Кевин посмотрел на нее с легким прищуром.
— Интересно, откуда такие циничные мысли? Может, ты судишь по себе, дорогая моя Виола? То есть тогда, шесть лет назад, ты вовсе не любила меня по-настоящему и забыла сразу, как только мы расстались?
— Ошибаешься, Кевин, — с жесткой усмешкой возразила Виола. — Я тебя не забыла. Потому что мы нелегко забываем людей, которые причинили нам зло. А ты, проклятый сукин сын, причинил мне очень большое зло. И поверь, все эти шесть лет я не переставала просить небеса, чтобы они наказали тебя и послали на твою голову всевозможные беды и несчастья.
— Значит, ты плохая христианка. Потому что библейские заповеди велят нам прощать обиды и забывать зло.
Виола язвительно рассмеялась.
— Кто бы говорил о библейских заповедях, Кевин! Ведь ты, насколько я знаю, даже капельку не раскаялся, что бросил женщину, которая ждала от тебя ребенка.
35 
