Бродя по комнатам, Ратлидж поймал себя на мысли, что гостиная словно застыла во времени, предназначаясь для гостей другого поколения, которые так и не пришли. Диван, два стула, потертый, но красивый ковер, маленькие столики с безделушками. Еще одна фотография в рамке — на сей раз Кесуика в Озерном краю,[9] очевидно, память о визите. Высокая голубая ваза для летних цветов горделиво возвышалась на столе, рядом лежала потрепанная книга стихов. Над столом висел сандаловый веер в футляре. Красиво расшитые наволочки подушек с китайскими горными пейзажами над туманной рекой оттеняли простоту темной мебели.
Необычные предметы для Хобсона.
— Чем занимался ее муж до войны? Был фермером?
— Кадровым военным. Он всегда присылал ей подарки со всех концов света. Я иногда приносил сюда посылки во время обходов. Ее лицо светлело, и она улыбалась, как будто был день ее рождения.
Столовая была превращена в мастерскую с настольным мольбертом. На нем находилась акварель, изображавшая кота, свернувшегося на подоконнике. Она была закончена только наполовину. На столе также лежала бухгалтерская книга; у кресла стояла невысокая книжная этажерка с книгами в кожаных переплетах, классика. Очевидно, это любимое место хозяйки. Подушки были полинявшими, а мягкой спинке придана удобная форма.
Кухня была крошечной, сообщив Ратлиджу, что Флоренс Теллер не ждала гостей, так как чайник, чашки и блюдца находились на своих местах в шкафу.
«Или же их помыли и поставили туда снова», — предположил Хэмиш.
Квадратное блюдо на столе, покрытое льняной салфеткой, содержало мед, а хлеб лежал в жестяной коробочке у каменной раковины. Выглянув в кухонный двор, Ратлидж увидел, что здесь в изобилии растут цветы и трава, превращая серебристое дерево сарая в задник для красивой сцены; грубые каменные фундаменты же древнего амбара и других наружных строений приспособлены как укрытия для наиболее изысканных растений.
Две неиспользуемые комнаты наверху не представляли собой ничего интересного. В одной находились детские игрушки в деревянном сундуке, гардероб, покрывало с аппликациями животных — кошкой, собакой, уткой, овцой и коровой — на фоне зеленого леса. Животные были ловко пришиты — с ватной подкладкой под фигурками, придающей им трехмерность. У стены стояли полки с птичьими яйцами, камышом и другими мелочами, которые могли привлечь внимание мальчика, включая раковину моллюска. В спальне тети кровать была аккуратно застелена покрывалом и подушками, расшитыми цветами. В гардеробе, как и в комнате мальчика, не было одежды, как если бы ее давно пожертвовали туда, где она могла принести пользу.
Спальня Флоренс Теллер была столь же простой. Но та же самая рука вышила картину на стене, озаглавленную «Наш счастливый дом». Изображенный на ней дом в точности походил на этот, исключая черную дверь. На столике у кровати стояла единственная фотография мальчика, держащего футбольный мяч, — его лицо было наклонено к фотографу с робкой улыбкой на губах. Красивый ребенок, но слишком хрупкий.
Высокое овальное зеркало, стоящее в углу, было единственным неожиданным предметом мебели. Подойдя к нему, Ратлидж подумал, что оно сделано из вишневого или красного дерева. На верху рамы находился маленький букет роз, привязанный лентой.
Ратлидж мог вообразить Флоренс Теллер, стоящую перед ним, восхищаясь новым платьем и улыбаясь мужу, подарившему ей его.
«Оно не похоже на остальную мебель», — заметил Хэмиш.
Это была правда. Хотя все — от стола в столовой до высоких спинок кроватей — было хорошей работы, оно как бы пришло из другого поколения — поздневикторианские изделия, темные и солидные, с полировкой, отражающей свет. Унаследовано? Может быть. Такие вещи могла подарить молодой паре, начинающей супружескую жизнь, мать, тетя или кузина. Предметы, лежавшие на чердаке, пока не понадобились снова.
В комнате было мало личного, а Ратлиджа интересовала жизнь, которую вела ее хозяйка. Писал ли ей муж? Хотя констебль неодобрительно нахмурился, Ратлидж открыл ящики, но не нашел никаких признаков, указывающих на отсутствие чего-либо.
Помимо садоводства, Флоренс увлекалась шитьем, но какие мысли роились у нее в голове, покуда игла проделывала самые замысловатые узоры? Или когда она полола сорняки и срезала увядшие цветы?
Вероятно, Флоренс была необычайно терпеливой женщиной, подумал Ратлидж. Всегда ждала, как верная Пенелопа.[10] Почему она приняла такую жизнь? И куда в итоге эта жизнь привела ее?
9
Озерный край — район на северо-западе Англии, изобилующий озерами и холмами.
10
Пенелопа — в греческой мифологии жена царя Итаки Одиссея, преданно ожидавшая возвращения мужа.