124 
Как и предсказал Сокол, к вечеру в каньоне появился всадник. После этого прошел еще час и показались еще два всадника. После этого Ланна услышала, как хлопнула дверца и заработал мотор.
– Они уезжают? – с надеждой в голосе прошептала она, стоя на своем посту возле лошадей.
– Нет, – покачал головой Сокол. – Уедет Чэд, а Ролинз и его напарники останутся здесь на ночь. Они привязали лошадей и разводят костер.
Ланна вздохнула и посмотрела на дорожный мешок, в котором лежали продукты.
– И мы тоже могли бы поесть. Сейчас я сварю кофе и… – вызвалась она.
Но еще до того, как девушка открыла мешок, Сокол остановил ее, сказав:
– Нельзя разводить костер. Обойдемся без кофе. Поедим холодные сандвичи.
– Но почему? – запротестовала она.
– Сейчас они только предполагают, что мы где-то поблизости, – с нажимом проговорил он. – Но как только почувствуют запах костра и еды, то они уже будут уверены, что нас надо искать здесь.
Ланна кивнула, понимая, что он прав.
Но сухой хлеб и холодное мясо никак не лезли в горло, и она запивала сандвичи водой из фляжки. Тепловатой и безвкусной. Кружка горячего кофе взбодрила бы их, помогая коротать ночь, и избавила бы от холодной дрожи, что пронизывала ее после того, как солнце село и в пещере наступила темнота. Завернувшись в одеяло, она сожалела, что свет костра хорошо заметен в ночи, и о том, чтобы развести его, не могло быть и речи.
Оставив свой пост, Сокол бесшумно пробрался в глубь пещеры и начал разворачивать свернутое одеяло. После чего расправил попону, установил в головах седло и, взглянув на Ланну, заметил:
– Нет смысла бодрствовать обоим. Мне кажется, тебе будет лучше отдохнуть как следует, – и, накинув одеяло, как плащ, снова пошел к выходу.
Она окинула взглядом ложе с седлом вместо подушки и не приняла приглашения. Вместо этого подошла к тому месту, где у самого входа сидел Сокол, прижавшись спиной к стене.
– Можно я посижу здесь, посмотрю, что тут творится, а ты пока поспишь? – предложила она.
В смутном свете луны она увидела, какие усталые складки залегли в уголках его глаз, но он отрицательно покачал головой.
– Иди спать, – мягко приказал Сокол.
– Если ты не будешь спать, то и я не лягу, – она опустилась на колени рядом с ним. – Я останусь с тобой.
Помедлив немного, Сокол распахнул одеяло. Ланна приняла это как приглашение присоединиться к нему и, тесно прижавшись, положила голову ему на плечо, укрыв их обоих сверху своим одеялом.
– Так будет намного теплее, – прошептала она.
– Ммм, – промычал он. Ланна почувствовала его дыхание. – Если только не слишком жарко, – договорил Сокол.
Она улыбнулась в темноте, испытывая особенное чувство покоя и удовлетворения от того, что ощущала тяжесть его руки у себя на животе. Тепло, исходившее от его тела, смешивалось с ее теплом и согревало обоих.
19
Cокола разбудил встревоженный птичий щебет. Он открыл глаза, с досадой осознав, что все же задремал. Птицы напомнили ему о том, что опасность не миновала.
На какое же время он потерял контроль за происходящим? Первые лучи солнца только-только озарили горизонт. Взглянув на восток, Сокол прикинул: может быть, часа на два, не больше. Дыхание спящей в его объятиях Ланны было глубоким и ровным.
Его руки онемели от неудобного положения. Однако птичий гомон его насторожил, они явно чего-то испугались. Поэтому Сокол продолжал сидеть неподвижно, прислушиваясь к происходящему вокруг. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог выделить из шороха листьев в кустах и кронах деревьев шелест высокой травы под чьими-то ногами. По тропинке шел человек. Потом Сокол различил звонкие удары копыт лошади о камни. Звуки доносились снизу. Там явно был не один человек.
Сокол осторожно закрыл девушке рот ладонью, чтобы та случайно не вскрикнула или не заговорила. Ланна сначала напряглась от неожиданности, но когда, окончательно проснувшись, поняла, чья это ладонь, расслабилась.
Вслед за негромким пофыркиванием лошади послышался скрежет гальки под тяжелыми ботинками. Сокол посмотрел на своих лошадей. Но они не проявляли никакого интереса к этим звукам.
После этого послышался плеск воды. Значит, некто находился уже возле ключа.
– Ничего вкуснее этой воды нет на свете! – Сокол узнал голос Билла Шорта.
– Набери поскорее во фляжки, пока лошади не замутили воду, – распорядился Ролинз.
124 
