Особенно,... 
81 
Ланна подумала, что сиденье второго пилота могло бы с тем же успехом пустовать, так как Сокол не обращал на нее никакого внимания. Управление самолетом поглотило его полностью. Окно, возле которого сидела Ланна, было закрыто, и она не могла дождаться, пока они поднимутся в воздух. «Так ведь и испечься недолго», – пронеслось в ее голове. Но Сокол не торопился. Видимо, он ждал каких-то указаний от диспетчера. Наконец ему разрешили взлет. Сокол полуoбернулся и бросил в сторону Чэда, кресло которого находилось сразу же за ним:
– Ну, покатили.
Двигатели взревели на полную мощь, и Ланна почувствовала, как какая-то исполинская сила потащила самолет вперед, и он помчался по взлетной полосе, набирая скорость. Затем они поднялись в воздух и, набирая высоту, направились на восток. В вентиляционные отверстия со свистом ворвался прохладный воздух. Ланна повернула голову навстречу освежающим струям и с облегчением задышала полной грудью.
На горизонте неясно маячила изломанная линия горных вершин.
Вскоре они приблизились к горам. Самолет летел над самыми вершинами – так низко, что Ланне казалось, что на искoреженной, измученной земле вулканических обломков не росло ничего, кроме кактусов и сухого кустарника.
Самолет, накренившись, повернул на север, и Ланна увидела, как внизу заблестела в солнечных лучах обширная водная поверхность. Среди бесплодной горной пустыни раскинулось озеро, словно бросавшее вызов окружающей его выжженной земле. Бетонная дамба играла роль Тантала, не допуская к воде истомившиеся по влаге окрестности, и в то же время дразнила и соблазняла их обещанием жизни. Казалось, что самолет застыл в воздухе и почти не движется, но Ланна видела его тень, бегущую среди путаницы скалистых утесов и пустынных плоскогорий.
– Вы знаете что-нибудь о Старом западе? – спросил Сокол.
Ланна отвернулась от окна, и, взглянув на него, ответила.
– Очень немного.
Она не могла видеть его глаз за зеркальными стеклами очков, но знала, что Сокол смотрит на нее.
– Прямо перед нами – Тонто-Бейсн. А мы летим к Могольон-Рим, краю знаменитого Могольонского плато. Эти места увековечены почти всеми, кажется, писателями, сочинявшими вестерны, – сказал Сокол.
Ланна посмотрела туда, куда он указывал, и увидела гигантское, необъятное плато. Это было могучее творение природы. Эрозия, тысячелетия разъедавшая окрестные земли, оказалась бессильной перед твердыми скалистыми породами, и теперь среди пустынной равнины возвышался гигантский каменный массив с плоским верхом. Его стены были словно расписаны художником-исполином, щедро бросавшим краски на природное полотно: белые, серые, кремовые – в зависимости от того, какие геологические породы оказывались в данном месте обнажены. Край плато венчал лес из сосен и елей, среди которых были разбросаны осины, дубы и клены. Зрелище производило сильное впечатление – кромка плато уходила вдаль, и ей не было видно ни конца ни края. И лишь кое-где ее изредка перерезала глубокая щель каньона. Цивилизация проложила вокруг плато змейки дорог, но так и не сумела приручить и освоить его дикие земли.
– Захватывающий вид, не правда ли? – проговорила Ланна, глядя, как тень самолета взбирается по откосу и скользит по верхушкам деревьев, как зеленое кружево, окаймляющee стены плато.
Сокол ничего не ответил, и Ланна обернулась, чтобы узнать, почему он молчит. Лицо его было повернуто к девушке, но она не могла понять, смотрит ли Сокол на нее, или в окно, на исчезающий край плато.
Наконец он заговорил:
– Да, – этот ответ на замечание Ланны прозвучал совершенно безразлично, словно Сокола не интересовало ее восхищение величественным пейзажем. – Вы, кажется, открыли для себя, что Чэд умеет очень хорошо утешать горюющих женщин, так ведь? – сухо закончил он.
Ланна невольно оглянулась на Чэда. Не слышит ли тот? Но Чэд, устроив кейс на коленях, разложил на нем бумаги и сосредоточенно перебирал их, весь уйдя в их изучение.
– Не волнуйтесь, – прочитав ее мысли, сказал Сокол. – Он нас не слышит. До него можно только докричаться.
– Чэд очень помог мне, – осторожно ответила Ланна, стараясь говорить, не повышая голоса.
– Да уж не сомневаюсь, что помог, – откликнулся Сокол с оттенком пренебрежительной насмешки.
Однако беседа уходила в сторону от темы, в которую Ланна хотела внести ясность.
– Той ночью… – начала она.
– Стало быть, вас беспокоит, что я могу кому-нибудь о ней рассказать, не так ли? – прервал ее Сокол. – Но это вы меня спутали с Чэдом – это он любит похвастаться своими победами. А от меня о той ночи никто и ничто не узнает.
81 
