102 
Когда мать прошла мимо, Роб в нерешительности замялся на месте, но затем быстро двинулся дальше.
Лес вошла в свою комнату и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь. «Все разбились на пары», – невольно подумалось ей. Фиона и Генри вместе сидят на террасе. Триша ушла на свидание. Роб встречается с девушкой. У Эндрю теперь есть Клодия.
– Всякой твари по паре… – пробормотала она.
– Простите, Лес, я не расслышала, что вы сказали.
Лес вздрогнула, услышав голос Эммы. Она повернулась лицом к комнате и увидела секретаршу, сидевшую за маленьким письменным столом у окна гостиной.
– Ничего.
Она прошла вперед, задумчиво глядя на полную женщину, которая, как кажется, так хорошо свыклась с тем, что она всегда одна.
– Эмма, как вам удается справляться с одиночеством? – спросила Лес. – Ведь вы овдовели лет десять назад или даже больше.
Они так тесно работали вместе, жизни их переплелись, и все же никогда им не доводилось поговорить по душам. Лес сомневалась: есть ли в ее личной жизни что-нибудь такое, о чем бы Эмма не знала, и все же они никогда об этом не говорили. Самой же Лес не было известно об Эмме ничего, кроме имен нескольких друзей и родственников, да еще, пожалуй, кое-что о ее покойном муже – самые поверхностные сведения.
– Я всегда поглощена работой… Ну и кроме того, меня интересуют новые люди и новые места, – ответила Эмма так, словно это само собой разумеется. – Думаю, главное – это быть постоянно занятой каким-нибудь делом. – И, словно подтверждая свои слова, она потянулась к лежащему на столе блокноту. – Я проверила наши заказы на билеты в Париж. Нас там встретят. Когда мы прилетим, в аэропорту нас будет ожидать лимузин. Им известен номер нашего рейса и время, когда прибывает самолет, так что не должно быть никаких накладок.
– Хорошо.
Лес подошла к окну и взглянула на газон, по которому протянулись длинные тени деревьев. Трава ярко зеленела в свете низкого предзакатного солнца. Эмма права. Лишняя откровенность ни к чему. Лучше не пересекать разделяющую их ясно прочерченную линию. Когда-нибудь это может оказаться неловким и даже опасным для них обеих.
13
Длинный лимузин влился в водоворот автомобилей, огибающих площадь Этуаль, переименованную в площадь Шарля де Голля, где, как спицы колеса, сходились двенадцать улиц. Глядя в окно, Лес решила, что этим видом можно наслаждаться только с заднего сиденья роскошной машины. Она успела мельком глянуть на величественную Триумфальную арку, возвышающуюся в центре, и на пламя у могилы Неизвестного солдата, трепещущее у ее основания.
Мгновением позже лимузин свернул на широкий бульвар, Елисейские поля. Это был сам Париж. Всякий раз, как Лес видела Елисейские поля, она чувствовала, что оказалась в Городе Света. Это оживленное место с его заполненными толпами людей улицами и кафе на тротуарах, казалось, символизировало весь Париж. Бульвар расширялся на Рон-Пуэн, каждую его сторону затеняли каштаны, которые убегали вперед длинными линиями, образовавшимися в те времена, когда Елисейские поля были сaдом, тянущимся до Лувра фешенебельной прогулочной дорожкой для дам в запряженных лошадьми экипажах.
Когда они приблизились к концу бульвара, Лес увидела знаменитую коннyю статую Марли, возвышающуюся над гущей зеленой листвы. Но сейчас не было времени любоваться ее грациозной мощью и красотой. Перед ней простиралась в совершенстве выверенная симметрия площади Согласия с древним египетским обелиском посередине, гармонично уравновешенным двумя римскими фонтанами, двумя греческими храмами и восьмью статуями. Позади лежал Тюильри, вход в который обозначали пара конных статуй Куаско под стать изваяниям Марли.
Нет, разом охватить все знакомые достопримечательности невозможно. Вздохнув, Лес откинулась на обтянутое бархатом сиденье и посмотрела на своих спутниц. Безразличные или невосприимчивые к всегда волновавшим ее видам Парижа, Триша и Эмма проявляли очень мало интереса к окружающему
Лимузин плавно остановился перед входом в отель. Лес взяла с коленей сумочку и подождала, пока швейцар откроет дверь и поможет ей выйти из машины. Следом за матерью выпорхнула Триша. Оставив Эмму заниматься чемоданами, которые подбежавшие портье выгружали из багажника, Лес вошла в щедро отделанный мрамором вестибюль по-королевски роскошного отеля. В прошлом это здание было одним из двух дворцов, построенных по заказу Людовика XV и проданных затем графу де Крийону, от которого и пошло название отеля.
102 
