Особенно,... 
119 
– Это тебе не поможет, Стюарт. Морганс-Уок ты все равно не получишь.
– Да, я слышал, ты внес изменения в завещание – он перейдет только к кровному родственнику. – Он разулыбался еще шире. – Но я на удивление терпеливый человек. Меня вполне устроит, если он достанется моему сыну.
Тут дед вышел из себя. Хэтти видела, как у него на шее вздулась вена.
– Этому не бывать, Стюарт!
Незнакомец перестал улыбаться. Внезапно от него повеяло опасностью.
– Может, и через твой труп, Морган, но клянусь тебе, придет день, когда Морганс-Уок будет принадлежать Стюарту!
– Примерно месяц спустя Стюарт женился на вдове, на двадцать пять лет моложе его. Покойный муж оставил ей ферму в сто шестьдесят акров. То была не слишком-то хорошая ферма – пахотная, удобная земля не превышала шестидесяти акров, остальное занимали скалы и заросли. Поговаривали, что Стюарт женился, так как рассчитывал найти там нефть – через шесть месяцев после свадьбы на ферме выросли буровые вышки. Пробурили шесть скважин, но все они оказались пустыми – сухие дыры и больше ничего. Вдова же родила ему сына – Ринга Стюарта.
– Да, – подхватил Чарли Рэйнуотер. – Угроза, под которой мисс Хэтти жила всю свою жизнь, вдруг стала реальностью, когда ее младшая сестра Элизабет сбежала с Рингом Стюартом и вышла за него замуж. – Помолчав, он добавил, желая донести до Флейм всю важность сказанного: – Ринг Стюарт был отцом вашего мужа.
– Ах вот оно что?! – вспылила она. – Это и есть ваше доказательство против Ченса – угроза чуть ли не семидесятилетней давности? Раз он женился на мне, значит, ему нужен Морганс-Уок!
– Не только потому, что он на вас женился, – возразил адрокат. С долю секунды он колебался, пристально глядя на нее. – Есть и другие факты… Как долго вы его знаете?
– Около месяца. – Она чуть подняла подбородок, понимая, что это не срок.
– Удивительное совпадение! – заметил Бен Кэнон с насмешливым изумлением. – Примерно месяц назад мы узнали о вашем существовании и Хэтти сообщила Ченсу, что он не является ее наследником.
– Она назвала ему мое имя?
– Нет. Но для человека с такими источниками информации и такими средствами, как у Стюарта, установить вашу личность, вероятно, не составило особого труда.
Не в состоянии это отрицать, Флейм предпочла оставить замечание адвоката без ответа.
– Почему вы так уверены, что он хочет заполучить эту землю? С его деньгами он мог бы купить сотни, тысячи таких ранчо.
– Безусловно, – согласился Кэнон. – Задайте этот вопрос ему. А заодно поинтересуйтесь, зачем он купил или собирается купить все земли к югу и к востоку от Морганс-Уока. Даже для него это изрядные траты. Не заблуждайтесь, Флейм, ему нужен именно Морганс-Уок.
Она хотела было возразить, вступить с ним в спор, но уж слишком уверенно Кэнон это произнес, и она насторожилась.
– Почему?
– Вы хотите сказать, что он не показал вам проект застройки этой земли в понедельник, когда вы были у него в кабинете?
– Какой проект? – требовательно спросила она, стараясь не выдать раздражения.
– Выстроить речную плотину и превратить всю эту долину в озеро, с набережной, курортными отелями, жилыми домами и роскошными приозерными коттеджами. Насколько я понимаю, это весьма крупный проект.
– Я вам не верю! – Она быстро и сильно тряхнула головой. – Все ваши обвинения против Ченса основываются на том, что когда-то один из Стюартов попытался посредством женитьбы прибрать к рукам Морганс-Уок. Даже если бы Ченс и хотел завладеть им, он мог бы добиться этого другим способом. Ему не обязательно было на мне жениться!
– Верно, – согласился адвокат. – Например, он мог бы попытаться купить у вас землю. Хотя и без уверенности, что вы захотите ее продать. А это значит, ему пришлось бы применять различные методы экономического давления. Или воспользоваться своим немалым политическим влиянием, чтобы добиться отчуждения земли. Или оспорить завещание. Но на все это могли бы уйти годы, причем без гарантии, что в конце концов земля таки достанется ему. А брак – сами подумайте, насколько он ускоряет и упрощает дело.
– По-видимому, вы не допускаете возможности, что он мог меня по-настоящему полюбить, – сказала она с оттенком горечи.
– Простите, я вовсе не имею в виду, что вы лишены привлекательности. Не сомневаюсь, ему вдвойне приятно любить вас.
Она ненавидела его за эти слова. Мысль, что ее использовали, была противна.
119 
