Особенно,... 
91 
Но не успела она нагнуться, как к тротуару протянулась рука в черном рукаве.
– Позвольте мне. – Теплый низкий голос, казалось, волной пробежал по ней.
Она тут же выпрямилась и, горделиво расправив плечи, попыталась взять себя в руки – в какой-то мере ей это удалось. Когда наконец они посмотрели друг на друга, она не разочаровалась в его внешности. Напротив, ее поразила глубокая синева его глаз, обрамленных темными, по-мужски густыми ресницами, такими же черными, как брови.
– Благодарю вас. – Она протянула руку за зонтиком.
Но он не сразу вернул его ей. А сначала открыл и наклонил так, чтобы прикрыть ей лицо от низкого послеполуденного солнца.
– Право же, грешно, чтобы солнце испортило такую кожу, как ваша. Я не видел ничего подобного уже с год – с тех пор, как побывал в Сент-Луисе. – Неожиданно он поднял руку и легко провел пальцем по ее щеке. – Ее молочную белизну и шелковистость можно сравнить разве что с лепестком магнолии.
Она знала, что подобная дерзость должна ее рассердить. Или, по крайней мере, шокировать. Однако Энн была скорее потрясена. К счастью, ей хватило ума оставить без ответа как его реплику, так и воздушное прикосновение. Она надеялась, что ее молчание произведет должное впечатление – если у него сложилось о ней ложное мнение.
– Вы здесь для того, чтобы принять участие в гонках?
– Слава Богу, нет. – Она рассмеялась – в основном от невыносимого нервного напряжения. – Мой муж прибыл сюда, чтобы продать лошадей поселенцам.
– Я ему завидую.
– Сэр? – Она с недоумением заморгала, а к недоумению добавилось ощущение, будто его взгляд обволакивает ее, всю целиком.
– Я позавидовал бы всякому, кому выпала честь назвать своим столь редкий и прекрасный цветок.
Взволнованная, она опустила глаза и постаралась произнести как можно более хладнокровно:
– Вы мне льстите, сэр.
Он несогласно вскинул голову.
– Правду нельзя путать с лестью. А мои слова – правда: вы действительно редкий и прекрасный цветок, который странно видеть здесь, в прериях.
А Энн и в самом деле была здесь чужая. Она ненавидела эту пустоту, оторванность от мира и местное грубое общество. Она тосковала по приемам в саду, светским разговорам за чаем и прочим изысканным удовольствиям, оставшимся в Канзас-Сити. Ей хотелось вновь оказаться за обеденным столом, где бы гости не рыгали, не засовывали салфетку под воротник и не обсуждали банковский кризис или цены на коров и перевозку.
Внезапно очнувшись и поняв, что пауза затянулась, Энн быстро пролепетала:
– Пожалуй, – и неестественно радостно улыбнулась. – Я передам это при встрече моему мужу. Несомненно, он найдет ваше замечание весьма интересным.
– Так это вы его ждете?
– Нет. Его брата. Келл… мой муж, присоединится к нам позже, за ужином.
– Келл. Это его имя?
– Да, Келл Морган. Вы его знаете? – с любопытством спросила она.
– Я знаю о нем, – ответил он как можно мягче, – однако мало кто из жителей здешних мест не слыхал о Морганс-Уоке. Это ваш дом, не правда ли, миссис Морган?
– Да. – Она на мгновение задержала дыхание, прежде чем осмелилась произнести: – А вы кто?
– Джексон Ли Стюарт. – Он коснулся полей своей шляпы. – Всегда… к вашим услугам.
Трое верховых проскакали мимо, подгоняя лошадей кнутами и пронзительными криками во все горло, словно гонки на Чероки-Стрип уже начались. Привлеченная шумом, Энн взглянула на улицу и сразу увидела Криса, верхом подъезжавшего к гостинице. Она почувствовала острое и горькое сожаление. Его появление означало конец разговора с мистером Джексоном Ли Стюартом, а она этого не хотела… пока не хотела.
Она заставила себя широко улыбнуться.
– Вот и мой деверь.
Джексон Стюарт обернулся и снова посмотрел на нее.
– Ну что ж, раз у вас появился другой защитник, я пойду.
– Приятно было познакомиться, мистер Стюарт. – Прощаясь, она автоматически протянула ему руку.
– Волей Провидения, может статься, мы еще встретимся.
Ее сердце дрогнуло, когда он, слегка наклонив голову и неотступно глядя ей в глаза, поднес к губам ее обтянутую перчаткой руку. Вместо того чтобы поцеловать ее, как было принято, он повернул ее ладонью вверх и прижался губами к самой середине. От неожиданности и чувства вины за запретное удовольствие у нее перехватило дыхание.
– Будем надеяться на благосклонность судьбы, – сказал он.
Она не могла, по крайней мере вслух, с этим согласиться. Чуть приподняв черную шляпу, он влился в поток пешеходов на дощатом тротуаре. Энн с усилием оторвала от него взгляд и подошла к краю настила, где уже спешивался Крис.
91 
