Особенно,... 
110 
— Ты знаешь, кого я видел сегодня?
— Кого? — поинтересовался Джимми.
— Шона Девайна, — ответил Дэйв. — Помнишь его?
— Конечно, — кивнул головой Джимми. — Я до сих пор храню его перчатку.
— Что?
Джимми помахал рукой, смахнув детскую бейсбольную перчатку с ладони.
— Он же коп, и сейчас расследует дело Кейти… Расследование идет, и, я думаю, он должен зайти к нам.
— Да, — подтвердил Дэйв. — Он и ко мне приходил.
— Да? — удивился Джимми. — Хм… а что ему надо было у тебя, Дэйв?
Дэйв приложил максимум стараний, чтобы тон ответа был беззаботным, как будто речь шла о ничего не значащем событии.
— Я был в ту ночь в «Макгилл-баре». И Кейти тоже была там. Я попал в список посетителей этого бара.
— Кейти была там, — произнес Джимми; его глаза, смотревшие на порог, сузились. — Так ты видел Кейти в ту ночь, Дэйв? Мою Кейти?
— Я и говорю об этом, Джим. Я был там, и она там была. А потом она ушла с двумя своими подружками…
— Дайаной и Ив?
— Да, с этими девушками, с которыми она постоянно бывала вместе. Они ушли… вот и все.
— Вот и все, — повторил Джимми, пристально глядя куда-то вдаль.
— Ну., понимаешь, поскольку я видел ее, да и попал в этот список…
— Ты попал в список, ну и ну, — Джимми улыбнулся, все еще глядя куда-то в сторону мимо Дэйва, как будто рассматривая что-то вдалеке. — А ты говорил с ней в ту ночь?
— С Кейти? Нет, Джим. Я вместе с Громилой Стенли смотрел по телевизору игру. Просто, поздоровался с ней. Когда я через некоторое время оглянулся, она уже ушла.
Джимми сидел молча, вдыхая воздух через ноздри, обдумывая что-то и кивая при этом головой. Вдруг он, посмотрев на Дэйва, улыбнулся ему какой-то неестественной улыбкой.
— Хорошо.
— Что? — не понимая, о чем он, спросил Дэйв.
— Сидеть здесь. Просто сидеть. Хорошо.
— Да?..
— Просто сидеть и смотреть на то, что делается вокруг, — сказал Джимми. — Ведь вся твоя жизнь проходит в работе, в заботах о детях, в возне со всякой ерундой; передохнуть ты можешь только, когда спишь, а о том, чтобы расслабиться, можешь только мечтать. Ну вот, возьми, например, сегодняшний день. В прямом смысле слова необычный, если вообще его можно так назвать, но мне все равно надо заниматься разными мелочами. Я должен созвониться с Питом и Сэлом, дабы убедиться в том, что они справляются в магазине. Я должен быть уверен в том, что девочки будут чистыми и нормально одетыми, когда встанут. Я должен проявлять заботу о своей жене, следить, чтобы она держалась. Понимаешь? — Он, хитро улыбнувшись Дэйву, наклонился вперед, чуть качнувшись, и сжал обе руки в один большой кулак. — Я должен пожимать руки, принимать соболезнования, находить место в холодильнике для всей этой принесенной еды и пива, терпеть выходки своего тестя, а также — позвонить в прозекторскую, чтобы узнать, завершено ли вскрытие и исследование тела моего ребенка, поскольку мне надо согласовать время погребения с похоронным бюро Рида и отцом Вера из церкви святой Сесилии, определиться с доставкой продуктов на поминки и залом для встречи после окончания погребальной процедуры, и….
— Джимми, — перебил его Дэйв, — мы же можем тоже что-то сделать.
Но Джимми продолжал, словно не слышал того, что сказал Дэйв, словно его вообще не было рядом:
— …я ничем не могу пренебречь, не могу упустить из виду ни одной даже самой плевой мелочи, потому что для нее это будет еще одна смерть, потому что все до единого запомнят из последних десяти лет ее жизни только то, что похороны получились ни к черту, а я не могу допустить, чтобы людям запомнилось такое — понимаешь? — потому что о Кейти, приятель, ты можешь сказать только одно, а именно то, что, скажем, с шести лет эта девочка всегда была опрятной, она следила за собой и за своей одеждой, и все у нее было в порядке, потому-то каждый может прийти сюда сегодня и просто посидеть, просто посидеть и посмотреть на соседей; попытаться вспомнить что-нибудь о Кейти, что-нибудь, от чего у меня польются слезы. К тому же, Дэйв, клянусь тебе, я уже начинаю сходить с круга, из-за того что я еще не оплакал ее, мою доченьку, потому что я, черт возьми, не могу плакать.
— Джим.
— Да?
— Ты же сейчас плачешь.
— Да нет. Это ерунда.
— Дотронься до своего лица, дружище.
Джимми поднял руку и ощутил пальцами слезы, текущие по скулам. Он вытянул ладонь перед собой и некоторое время смотрел на свои мокрые пальцы.
— Господи, — еле слышно произнес он.
110 
