Особенно,... 
140 
— Флинн, — подсказал Шон.
Отец согласно кивнул.
— Майк Флинн, точно. Я ведь, как ты знаешь, некоторое время контактировал с ним. Поэтому я, после того как увидел снимок в газете, позвонил ему, и он сказал, да, это именно тот парень. И сам Дэйв подтвердил это.
— Какой именно?
— Что какой именно?
— Какой парень?
— А, кто из них двоих? Тот, жирный, с сонным видом.
Шона слегка развеселило, что отец произносит сейчас те же самые слова, что он сам произнес когда-то в детстве.
— Пассажир.
— Да.
— А его подельник? — спросил Шон.
Отец покачал головой.
— Погиб в автомобильной катастрофе. Так, по крайней мере, сказал тот парень. И вот как мне это стало известно, но я не могу ручаться за то, что все это правда. Да, ты буквально огорошил меня тем, что Тим Маркус помер.
Шон допил пиво и, кивнув головой в сторону пустой кружки отца, спросил:
— Еще по одной?
Отец считал, что одна кружка, это, можно сказать, вообще ничего.
— Еще спрашиваешь, — ответил он. — Конечно.
Когда Шон вернулся с пивом, отец смотрел на экран телевизора, звук которого был выключен. Показывали фильм «Двойная угроза». Когда Шон сел, отец спросил, мотнув головой в сторону экрана:
— Кто такой Роберт Оппергеймер?
— Как ты можешь понять, о чем фильм, если звук выключен? — вопросом на вопрос ответил Шон.
— Могу, — буркнул отец, наливая пиво из кувшина в кружку. Он нахмурился, возмутившись глупостью вопроса, заданного Шоном. — Это вы все время занимаетесь чем-то. Я никогда не понимал, чем.
— Занимаемся чем? И кто это — мы?
Отец указал на Шона кружкой, которую держал в руке.
— Кто, кто, парни твоего возраста, вот кто, — ворчливо пояснил отец. — Вы задаете невесть сколько вопросов, не утруждая себя тем, чтобы немножко подумать, прежде чем открывать рот. Ведь можно абсолютно точно знать, что вам ответят… если, конечно, чуть-чуть подумать.
— Да, — протянул Шон. — Согласен.
— Также и с делом Дэйва Бойла, — продолжал отец. — Что, собственно, в том, что случилось с Дэйвом двадцать пять лет назад? Тебе известно, что случилось. Он на четыре дня исчез; его похитили двое преступников, занимавшиеся растлением малолетних. Что точно с ним произошло? Именно то, что, по-твоему, должно было с ним произойти. Но вот сейчас ты выуживаешь все это из памяти, потому что… — Отец прильнул губами к кружке. — Я, черт возьми, и не знаю, почему.
Отец посмотрел на него озадаченным взглядом, растянув губы в рассеянной улыбке, копируя, вероятно, выражение лица Шона в тот момент.
— Послушай, па.
— Да.
— Ты всегда говоришь мне, что в твоей жизни не было ничего такого, о чем ты не думаешь, так? А сейчас ты можешь покопаться в голове?
— Только не в связи с этим, — вздохнув, ответил отец.
— Нет, па, именно в связи с этим.
— Нет, это не тот случай. Гнусные вещи случаются со всеми, Шон. Со всеми. И ты не исключение. Так же, как и все ваше поколение собирателей струпьев. У тебя есть доказательства причастности Дэйва к смерти Кейти Маркус?
Шон рассмеялся. Старик обошел его с фланга, скрывая свои истинные намерения за дымовой завесой фраз типа «ваше поколение», а ведь все это время, что они провели в беседе, он старался выведать, причастен ли Дэйв к смерти Кейти.
— Ну, скажем, существует парочка косвенных улик, благодаря которым мы должны относиться к нему с несколько повышенным вниманием.
— И ты считаешь это ответом?
— А ты считаешь это вопросом?
На лице отца появилась широкая улыбка, которая стерла с него минимум пятнадцать лет, и Шон припомнил, как во времена его молодости эта улыбка меняла настроение в доме и, словно ярким светом, освещала все кругом.
— Так ты пытаешься расколоть меня в отношении Дэйва, потому что хочешь узнать, не превратили ли эти типы его в человека, способного убить молодую девушку?
Шон пожал плечами.
— Можно считать, что так.
Произнося последнюю фразу, отец вертел в руках чашку с арахисом, стоявшую между ними; услышав ответ Шона, он отпил немного пива из своей кружки и сказал:
— Я так не думаю.
Шон усмехнулся.
— Ты настолько хорошо его знаешь?
— Да нет. Но я хорошо помню его, когда он был ребенком. Ничего похожего в нем не было заложено.
— Сколько прелестных детишек, став взрослыми, делают такие мерзости, что ты и не поверишь.
Отец, выгнув бровь, посмотрел с насмешкой на Шона и спросил:
— Уж не собираешься ли ты прочесть мне лекцию о природе человека?
140 
