Особенно,... 
142 
Хотя что тут думать? Если Рус будет драться — значит и Писаренко не мог помочь. А Руслан не хотел подставлять никого из своих парней. Только… ведь после одного боя от него не отстанут. Да и этот бой еще надо пережить.
Господи!
Света растерялась.
Ей стало страшно. Дико страшно. Она не могла ничего понять. Не могла придумать, что говорить, что делать. Мысли лихорадочно метались в разуме, и никак не получалось успокоить их хаотичный бег, чтобы хоть немного осмыслить то, что должно было случиться.
— Девушка, с вами все в порядке?!
— Света?!
В ее разум наконец-то пробились обеспокоенные голоса Лины и официантки. Но Света не могла пока ответить что-то вразумительное.
— Нет, — покачала она головой. И тут же спохватилась. — Да. Я заплачу за чашку, простите, — начала извиняться Света перед девушкой, которая уже собирала осколки.
— Может вам воды принести? — обеспокоенно спросила та вместо ответа. — Вам душно? Вы такая бледная, — официантка смотрела на Свету так, будто ожидала что она вот-вот упадет в обморок.
Однако Светлана не собиралась делать ничего такого. А вот выяснить больше ей очень хотелось. Но не могла же она распрашивать Лину при свидетелях. О таком не говорят в голос.
— Да, вода была бы кстати, — слабо кивнула Света.
И как только девушка отошла, унося осколки, наклонилась к взволнованной Лине.
— Когда будет бой? Где? — приглушенно и хрипло спросила она.
— Я не знаю, Света, — Лина тоже наклонилась вперед, и даже неуверенно протянула руку и пожала ладонь Свете, словно поддерживая. — Валик сказал, что Сергей позвонит ему завтра утром, сообщит, когда сам узнает. Они все собираются идти. Валик мне не говорил, но я вижу, что его сильно беспокоит то, что творится. А Валентин считает, что Руслану там будет очень нужна поддержка друзей, — Лина немного отклонилась, позволив вернувшейся официантке поставить перед Светой стакан с водой.
Светлана поблагодарила девушку и жадно глотнула, все еще ощущая полный бардак и сумятицу в чувствах и мыслях. А слова Лины — они не добавляли ей ни покоя, ни понимания.
И почему-то подумала о том, что Руслан так и не позвонил ей. Ни разу. Не сказал ничего. Не объяснил. Просто пропал.
«Может ее поддержка ему и не нужна?», мелькнула горькая мысль, подпитываемая обидой.
Все его друзья знали. Все. Наверняка и Глеб был в курсе. А ей ни он, ни сам Рус ничего не сказал.
— Похоже, у него много готовых поддержать, — тихо прошептала она. — Да и наверняка, у Руслана не будет недостатка в болельщицах, — Света отвернулась, закусив губу.
Лина вздохнула.
— Даже если там будут девушки, которые таскаются за Русом везде, это не значит, что он хочет их увидеть, Света, — так же тихо, но с напором произнесла она. — И несмотря на весь их восторг от его драк, сколько из них будут волноваться и переживать, молиться за него? Им нужен только бой, адреналин, зрелище. Ни одной из них не нужен сам Руслан. И ни одна из них не нужна ему так, как ты.
Света зажмурилась. Потому что ей до безумия сильно хотелось поверить в эти слова. Убедить себя, что они правдивы.
Только что могла Лина знать обо всем этом? Как ей рассказать, что ощущаешь, зная, что у любимого была другая?
— Я не уверена, что это правда, — хрипло прошептала Света, поднеся к закушенным губам стакан.
— Знаешь, — ее собеседница вновь повернулась к окну, пока Света пила. — Валентин сильно нервничает из-за этого боя. Из-за Руслана. У моего мужа мало друзей. И в этом частично моя вина, хоть Валик только сердится, когда я так говорю и все отрицает, — Лина как-то странно улыбнулась.
Света перевела глаза на окно и увидела, что пока они с Линой разговаривали, Валентин вышел из «лексуса». И сейчас он стоял рядом с машиной, держа за руки Леру.
Девчушка, одетая в яркий, почти цвета фуксии, нарядный плащик, забавно топала по лужам ножками, на которых красовались резиновые сапожки в тон плащу.
Света улыбнулась.
Наверное впервые с тех пор, как ушла от Руслана. Не могла не улыбнуться, глядя на эту маленькую принцессу, которую обожали все, кто ее знал.
А сама Лера тем временем протянула руку и с требовательным выражением на своем хитром личике попыталась поднять с мокрого асфальта золотой лист клена.
Валентин покачал головой, удержав ее за руки, и что-то сказал дочери. Наверное попытался объяснить, что тот грязный.
142 
