Последние отзывы

  18  

Миссис Поттон дыхнула на чайник и протерла запотевшее место тряпочкой.

– Я бы предпочла, чтобы вы были со мной откровенны, – сказала Кристина.

– Я не утверждаю, что происходит нехорошее, – наконец заговорила миссис Поттон. – Я не из тех, кто создает проблемы или сплетничает о них. Но я кое-что слышу, и иногда несколько слов, оброненных как бы невзначай, говорят мне больше, чем если бы все это было высказано прямо.

– Ах, миссис Поттон, объясните же мне, что вы имеете в виду, – взмолилась Кристина.

– В общем, дело обстоит так, моя дорогая, – сказала миссис Поттон, отставив в сторону чайник. – Я всегда была за прямоту. Много раз я говорила викарию: «Я называю вещи своими именами, сэр, и от меня вы можете услышать только голую правду, а от всех остальных вы услышите ее в принаряженном виде».

– Я тоже люблю правду, – мягко проговорила Кристина.

– Что ж, вот вы ее и получите. Только я не утверждаю, что это вся правда, со временем многое может измениться. В нашей деревне есть люди с такими же старомодными взглядами, как ваш батюшка, с таким же образом мышления. И когда они начинают говорить – нужно учитывать, какое положение они занимают, – то увлекают за собой людей, которые легко поддаются влиянию.

– Вы хотите сказать, что новый викарий скорее всего относится ко мне неодобрительно? – спросила Кристина.

– Я не говорю, что относится или будет относиться, когда познакомится с вами, – ответила миссис Поттон. – Я знаю только то, что в деревне есть люди, которые говорят всякое с тех пор, как стало известно, что бедный викарий пытался связаться с вами и назначил вас опекуном своих детей.

Кристина вздохнула.

– Наверное, этого и следовало ожидать, – проговорила она. – Я так долго жила за пределами Грин-Энда, что забыла, как долго люди могут помнить и переживать шок от событий, случившихся много лет назад.

– Да, память тут у людей длинная, – согласилась миссис Поттон, – и среди них, дорогая моя, есть те, кто самолично возложил на себя обязанность осуждать вас.

– И кто же это? – спросила Кристина.

– А вот имена называть я не буду, – покачала головой миссис Поттон. – Вы и так их отлично знаете. Может, вы даже их помните по тем дням. Поверьте мне на слово, мисс, что именно те, у кого нет детей, всегда лучше всех знают, кому и как их воспитывать.

– Знаю, кто это! – воскликнула Кристина. – Готова поспорить, что я права – это леди Стабингтон!

– Значит, вы ее помните, – не без удовлетворения произнесла миссис Поттон.

– Конечно, помню, – сказала Кристина. – Она всегда была жуткой старухой. Мы ненавидели ее, когда были детьми. Если была какая-то мелочь, в отношении которой она могла выразить свое недовольство, она не упускала этой возможности. Она делала вид, будто помогает моему отцу заботиться о его бедных, оставшихся без матери детках, сама же наслаждалась тем, что сует нос в чужие дела, – во всяком случае, я так считаю. Господи! Да она тогда была старой – сейчас ей, наверное, лет сто!

– Недавно исполнилось семьдесят восемь, – сообщила миссис Поттон. – Но ее взгляд по-прежнему острый, как иголка. От нее ничего не ускользает.

– Значит, она мой враг.

– Я бы не стала выражаться так жестко, мисс, – возразила миссис Поттон. – «Враг»! Слишком резкое слово для благородной дамы. Я бы сказала, что она вам не друг.

Оставшись одна, Кристина обдумала все сказанное миссис Поттон. Она искренне надеялась, что сложившаяся ситуация не отразится на детях. Ее много лет не было в деревне, однако она чувствовала, что в то время, пока сама она менялась, Грин-Энд оставался прежним. А еще она поняла, что нельзя закрывать глаза на то, что леди Стабингтон обладает немалой властью в деревне.

Леди Стабингтон и сэр Норман жили в большом и уродливом доме из серого камня с зубчатыми стенами. Однако этот дом олицетворял для жителей Грин-Энда благосостояние и достаток, а также значимость феодальных традиций. Большая часть деревни, по сути, принадлежала Стабингтонам, и как минимум половина трудоспособных мужчин работала в их поместье.

Самым красивым особняком в Грин-Энде, без сомнения, был Манор, где когда-то жил полковник Дингл. Дом был старым, его окружал красивый сад – за которым многие поколения ухаживали любящие руки, – и парк, где со времен Карла II в тени старых дубов бегали олени. Однако никогда владельцы Манора не обладали ни авторитетом, ни властью.

Стоило Стабингтонам прийти к какому-нибудь умозаключению, как на следующий день все действовали в соответствии с этими идеями, и Кристина поняла: то, что леди Стабингтон настроена против нее, принесет ей немало проблем. Она поежилась. Она забыла о существовании этой старухи, но сейчас вспомнила ее очень хорошо: жесткое, обветренное лицо с плотно сжатыми губами и всегда суровым выражением; плохо сшитая одежда из твида, которая выглядела помятой, и фетровые шляпы, которые всегда – и зимой, и летом – были одного цвета и одной формы. Леди Стабингтон нельзя было назвать ни красивой, ни умной, однако она обладала кое-чем более важным для деревенской жизни – положением и убежденностью в собственной непогрешимости.

  18