27 
– Ты?
– Боумен, ты ужасный человек. В одном коротком слове уместить фразу «Как же может недоразвитая официантка стать менеджером крупного ресторана» удастся не всякому. Тут мало одного таланта – нужно еще и искренне презирать людей.
– Вовсе я этого не имел в виду, просто… мне казалось, тебя устраивает твоя жизнь. Ты не производишь впечатления карьеристки.
Джилл подошла к зеленому домику, прижалась носом к мутному стеклу. Голос ее стал задумчив.
– Она очень хитрая, моя тетя Джесс. Сначала доведет до белого каления, так что ты стоишь и топаешь от бессилия ногами. Потом ты уходишь в гневе и клянешься, что ни за что не пойдешь у нее на поводу. На самом деле все главное она уже сказала, сомнения заронила, соблазны раскидала по ветвям, и они будут мерцать тебе во тьме, пока ты не поймешь, что на самом деле ты хотела именно этого… Между прочим, именно тетя Джесс год назад озаботилась тем, что я одна. В результате ее навязчивых предложений выдать меня замуж за хорошего человека через четыре месяца я пошла на первое свидание вслепую.
– То есть до разговора с ней одиночество тебя не тяготило?
– Тяготило, только я не отдавала в этом себе отчета. Тетя Джесс ухитрилась так художественно это все расписать… одинокие ночи, безрадостные дни. Завистливые взгляды на чужие коляски. Прогулки поближе к детским площадкам. Кошку завести…
Марк вздрогнул.
– Нет!
Джилл очнулась и с удивлением посмотрела на него.
– В каком смысле? Не любишь кошек?
– Я не понимаю, почему это для всех кошка стала символом одиночества и стародевичества! Можно подумать, в счастливых семьях не бывает кошек…
– Держу пари, тебе тоже об этом кто-то сказал!
– Неважно. Так что с Чайным Домом? Ты решила рискнуть?
– Не решила. Но сейчас уже не думаю, что это так уж невозможно. Время подумать у меня в любом случае есть. Я дам ответ тете на благотворительном вечере.
«Сексуальная Блондинка согласна даже на урода, лишь бы у него был в наличии такой важный мужской орган, как СЕРДЦЕ…»
9
После разговора с Марком Джилл злилась все сильнее и сильнее, и потому первой жертвой ее злости пал ни в чем не повинный адвокат по имени Брюс.
В принципе он сам напросился, потому как намекнул во время переговоров, что она могла бы прихватить с собой на свидание подружку – мол, дружеское застолье втроем всегда веселее, а там видно будет…
Джилл немедленно преисполнилась к поклоннику группового секса презрением и в отместку взяла с собой Лору. Та для приличия немного поохала, сообщив, что Джимми Бенедетти унес с собой все ее либидо, и потому на встрече с адвокатом она будет выступать в роли старушки-дуэньи.
Брюс и Джилл встретились в кафе и едва успели представиться друг другу, как Брюс вытаращил глаза и начал медленно подниматься со стула, глядя куда-то за спину Джилл. На лице Брюса застыл благоговейный восторг. Джилл недоуменно оглянулась – и едва не расхохоталась в голос.
«Старушка-дуэнья» медленно плыла между столиков. В принципе она могла бы пройти и по центральному проходу, но разве там так повиляешь задницей?
Алый шелк обтягивал крутые бедра Лоры, чернобурка хищно сверкала стеклянными глазками с высокой Лориной груди. Несомненно, у этого платья должно было быть декольте, но оно скрывалось под пушистым мехом, оставляя роскошные плечи и грудь практически обнаженными. Широкополая шляпа бросала тень на красивое и печальное лицо Лоры, алые губы чуть кривились в грустной усмешке. Она извивалась между столиками, и все без исключения женщины смотрели на нее с ненавистью, а мужчины – с восторгом.
Лора доплыла до столика и плавно опустилась на стул, при этом разрез на боку распахнулся, явив миру крутое бедро, затянутое в жемчужно-серый чулок. Тонкая полоска белой кожи мелькнула – и целомудренно исчезла, но этого оказалось достаточно, чтобы адвокат Брюс стал походить на подростка, чудом оказавшегося посреди женской душевой, в которой моется женская сборная по гимнастике.
Лора обратила на Джилл подведенные траурными тенями глаза.
– Ты познакомишь нас, милая?
– Конечно. Это – Брюс. Это – Лора.
Лора с внезапным волнением схватила Брюса за руку и прижала эту самую руку, нахалка, к пышной своей груди.
– Вы – тот самый адвокат?!
– А-а… мня-а…
– Боже! Как я люблю адвокатов!
Джилл фыркнула.
27 
