8 
Джессика внимательно изучала карту Северной Африки, потом восхищенно вздохнула.
— Класс! Отлично придумано. И по воде, и по земле, и никаких скорпионов… Разумеется, отели и питание не ниже четырех звезд. Я слышала, в Африке нельзя полагаться на дешевые вещи.
Девушка почтительно рассмеялась.
— На них нигде нельзя полагаться, мисс Паркер. Так я оформляю заказ? Числа вас устраивают?
— Да, вполне. Спасибо вам и всего доброго.
До пятницы было еще три дня, красота была наведена, вещи почти все собраны, оставалось позвонить родителям и, возможно, отправиться чуть пораньше в Нью-Йорк, чтобы успеть погулять еще и по Большому Яблоку. Джессика редко выбиралась в любимый город кинематографистов и писателей, но очень скучала по нему. Нью-Йорк дарил удивительное чувство свободы и безбашенности, вот только сейчас она была вовсе не уверена, что это именно то, что ей нужно.
Мама и папа восприняли новость об ее отъезде философски — ничего другого Джессика и не ждала. Они слишком давно живут отдельно, в этом все дело. Родители уже лет десять как не волнуются за свою девочку, ибо девочка обитает на другой стороне шарика и вполне доказала свою способность к самостоятельному существованию.
Слушая успокаивающее журчание голоса мамы в трубке, Джессика неожиданно пережила легкий приступ паники. Ей захотелось бросить все, отменить поездку, сдать билет и купить другой, до Женевы, чтобы уже завтра оказаться в тихом, изящно и просто обставленном одноэтажном особнячке на берегу тихого и абсолютно прозрачного озера. Взглянуть в изумрудные глаза мамы, в очередной раз поразиться тому, какая она красавица. Посидеть вечером у камина с отцом, втихомолку представляя его в одежде викинга…
Спать в комнате, которую мама специально приготовила для нее еще семь лет назад и с тех пор держит наготове, чтобы Джессика в любой момент могла бы спрятаться в этом тихом убежите, отдохнуть и набраться сил…
Бабушка Морвен всегда говорила: если чувствуешь, что силенок осталось мало, иди куда-нибудь подальше от города, найди поле, где растет клевер, и ложись прямо посередке. Клевер подарен ирландцам недаром, он бережет их, ибо обладает волшебной силой — в нем и христианский крест, и кельтские символы жизни и плодородия…
Дедуня Тейр возил ее почти по всей Ирландии. Показывал белые холмы побережья и изумрудные поля клевера, вересковые лиловые пустоши, развалины древних замков и урочищ, учил, под каким кустом лучше искать лепрекона и какими словами лучше умилостивить Дан Медбеах — Деву Полей, суровую ко всем, кто бездумно топчет землю и не ценит ее даров…
Джессика сладко причмокнула губами — и опомнилась. Мама Гвен мелодично рассмеялась.
— Я тебя усыпила своими разговорами, да? Девочка, может, приедешь к нам? Мне не нравится твое настроение.
Вот всегда они, Макфарланы, так. Джессика и двух слов еще сказать не успела, а мать уже обо всем догадывается. Конечно, можно считать, что таковы все матери мира — по определению, — но Джессика точно знает, что это не так. Мама Гвен всегда все знает заранее. Для их семьи это нормально. На Джессике природа слегка передохнула, и дедуня Тейр убежден, что это только из-за папаши-американца. Все остальные в их семье обладают даром предвидения…
— Да, и я тебя умоляю, сфотографируй мне Рио с самолета. Мне так хочется посмотреть на этого большого Иисуса…
— Мам! Я не лечу в Рио!
— Да? Возможно, возможно… Ну вдруг будешь — сфотографируй, ладно?
— Ладно. Но меня там не будет.
— Джесс, папа очень скучает. И учти, пожалуйста, что, если тебе надоедят все эти пальмы, акулы и пираты, тихая гавань на берегу Женевского озера всегда ждет тебя. Ладно? Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, мам. Поцелуй папу. Я думаю… собственно, кого я обманываю… Ничто — то есть абсолютно ничто не держит меня в Штатах. Не буду врать, что готова жить с вами в Европе, но… видеться надо чаще. К тому же я скучаю по дедушке и бабушке. Как они?
— Хорошо, спасибо. Разводятся.
— Что?! Опять?!
— Ну, дорогая, перестань. Это же их любимое занятие. На этот раз дедуня Тейр проиграл на бегах пятнадцать тысяч, и бабушка поклялась, что не пустит его на порог, а он ей сказал, что давно хотел уйти к Лене О'Брайен.
— Ой! И бабушка…
— Не спрашивай. Весь город трясло. Думаю, через недельку они начнут переговоры.
— Тогда я пока звонить не буду. Передай им от меня привет и поцелуйчики.
8 
