43 
Подойдя сюда, римляне устроили укрепленный лагерь по всем правилам, ведь важнейшей установкой их военной жизни была безопасность бивака. Где бы и на какой срок ни останавливался легион, он тут же начинал строить лагерь из бревен, защищенный рвом и стеной. В лагере в раз и навсегда установленном порядке располагались ворота, площадь собраний — форум, палатки командования — преторий, палатки сотников (центурионов) и десятников (декурионов), стойла лошадей и другие службы.
Атилла построил свои кибитки в виде круга, внутри которого были раскинуты палатки.
Союзники-варвары расположились без окопов и укреплений. Перед сражением Атилла привлек к себе предсказателей, они вглядывались то во внутренности животных, то в какие-то жилки на обскобленных костях и объявили, что гуннам грозит беда. Небольшим утешением для Атиллы оказалось лишь то, что верховный вождь противной стороны должен был пасть в битве. (Иордан. О происхождении и деяниях готов. М., 1960. С. 105.)
Атилла выбрал для сражения равнину, чтобы предоставить своей легкой коннице свободу маневра. Он вывел войска на поле довольно поздно — в третьем часу дня. Сам Атилла стал с гуннами в центре, на его левом фланге находились готы во главе со своим вождем Валамиром, на правом крыле — король Ардарик с гепидами и другими народами. Видимо, Атилла хотел броситься с гуннами на римлян и в случае неудачи дать время своим слабым крыльям перейти в наступление. Аэций во главе римлян находился на левом фланге, вестготы во главе с королем Теодорихом — на правом. Центр занимали франки, аланы и другие племена. Аэций намеревался своими крыльями отрезать самого Атиллу от его флангов.
Между двумя армиями находилось небольшое возвышение, обе стороны попытались овладеть им. Гунны отправили туда несколько эскадронов, отделив их от авангарда, а Аэций послал вестготскую конницу, которая, прибыв первой, атаковала сверху и опрокинула гуннов. Это было плохим предзнаменованием для гуннской армии, и Атилла постарался вдохновить своих воинов речью, которую приводит в своем сочинении Иордан по готскому преданию: «…Нападем смело на неприятеля, кто храбрее, тот всегда нападет. Смотрите с презрением на эту массу разнообразных народов, ни в чем не согласных между собою: кто при защите себя рассчитывает на чужую помощь, тот обличает собственную слабость перед всем светом…
Итак, возвысьте свою храбрость и раздуйте свой обычный пыл. Покажите, как следует, гуннам свое мужество… Я бросаю первый дротик в неприятеля, если кто-либо может остаться спокойным в то время, когда бьется Атилла, тот уже погиб». (Иордан. О происхождении и деяниях готов. М., 1960. С. 106.)
Воодушевленные этими словами, все устремились в бой. Битва была свирепой и отчаянной. Полуиссякшие ручейки, протекавшие по долине, внезапно раздулись от потоков крови, смешавшейся с их водами, и раненые, утоляя жажду, умирали мгновенно. (Там же, С. 107)
Король Теодорих объезжал войска и ободрял их, но был сшиблен с коня и растоптан своими же. По другим свидетельствам, он был убит копьем. Видимо, эту смерть и предсказывали гадатели.
Но готы Теодориха одолели готов Атиллы. Атилла бросился на слабый центр римлян, смял его, и уже торжествовал победу, когда готы Теодориха врезались в правый бок гуннов, а Аэций повернул против них свое крыло и нагрянул справа. После ожесточенной борьбы гунны, сдавленные справа и слева, не выдержали и бросились к своему лагерю, причем сам Атилла едва спасся бегством. (См. Герои и битвы. М, 1995. С. 52.)
Это была одна из самых кровопролитных битв в истории войн. По данным Иордана, с обеих сторон погибло 165 тысяч человек (Иордан Указ. соч. С. 109.), по другим сведениям — 300 тысяч человек. (Стасюлевич М. История средних веков. СПб., 1863. С. 322.)
Атилла отошел к своему лагерю и приготовился к атаке на следующий день. Засев за кибитками, Атилла держался достойно: из его лагеря раздавались звуки трубы и шум оружия; казалось, что он снова готов нанести удар. «Как лев, гонимый отовсюду охотниками, большим прыжком удаляется в свое логовище, не смея броситься вперед, и своим рыканием наводит ужас на окрестные места, так гордый Атилла, король гуннов, среди своих кибиток, наводил ужас на своих победителей», — писал Иордан. (Иордан. Указ. соч. С. 112.)
Но Аэций не возобновил военных действий в связи с тем, что его покинули готы для похорон своего короля. Атилла, узнав, что готы ушли, приказал закладывать повозки и попросил Аэция, чтобы ему дали свободно уйти. Аэций согласился, так как не решался без союзников начинать новую битву. Атилла смог уйти, но поход гуннов закончился печально для них: полумиллионное войско почти все погибло.
43 
