Особенно,... 
80 
– Эй, соня! – послышался в темноте родной голос.
– Майкл, я словно забылась…
– Это было странно?
– Да… То есть нет. Я столько раз мечтала о том, как мы будем близки, мне столько раз это снилось… Нет, не то. Просто, когда я проснулась, мне показалось, что я все еще сплю…
Он рассмеялся.
– Не смущайся. Я обожаю тебя.
– Как я тебя люблю! – выдохнула она, прижимаясь к нему. – Сколько сейчас времени?
– Около десяти.
– Ты давно проснулся?
– Довольно давно. По крайней мере, уже успел понять, что не сплю…
– Ты проголодался?
– Ужасно.
– А я не могу сдвинуться с места, – жалобно сказала она. – Что касается меня, то я бы съела один из тех сочных бифштексов, которые мы купили вчера.
– Кажется, ты хочешь сказать, что теперь моя очередь готовить?
– Совершенно верно, мы поменяемся ролями. Ты будешь поваром.
– Нет, погоди-ка! – воскликнул Майкл. – Я и так всегда готовлю! По крайней мере у себя дома… В общем, я не сдвинусь с места. Готовь ты!
Она поцеловала его в грудь.
– Значит, все-таки я? А я-то думала, что у нас будет равноправие. Давай тогда займемся этим вместе.
– Что ж, пожалуй, стоит согласиться. К тому же пора выбираться из этой чертовой постели.
– Ну не знаю, – улыбнулась Даника, – по-моему, постель прекрасная.
– Но я не собираюсь подавать тебе ужин в постель! – сказал Майкл.
– Так значит, все-таки ты будешь готовить? – сладким голосом проворковала Даника.
Майкл привстал и подхватил ее на руки. Потом, в тесном пространстве каюты, двинулся к двери. Даника отчаянно завизжала. Майкл покачнулся и прижался спиной к стене.
– Черт, слишком узкий проход!
– Вот видишь, а ты вздумал разыгрывать из себя супермена! Опусти меня на пол. У меня и так все болит!
Он медленно ослабил объятие, и Даника выскользнула из его рук.
– Ты права. Пожалуй, вдвоем нам в эту дверь не пройти… – Его ладони легли на ее ягодицы. – Может, вместе примем душ?
– Не получится, – проговорила она, изгибаясь и потирая ушибленный локоть. – Я видела душ. Он явно не рассчитан на двоих.
– Я тебе уже надоел? Ты начинаешь раскаиваться? – хрипло проговорил он.
– Я? Ничего подобного! – Ушибленный локоть уже был забыт. Она обвила руками его шею, а ногами обхватила его бедра. – Я ни о чем не жалею!
– В твоем голосе не слышится особой уверенности, – сказал он, касаясь губами ее губ.
– Не то чтобы я была не уверена… Но, впрочем, бифштексы могут подождать… – задумчиво проговорила она.
Он закрыл ей рот поцелуем. Она с жаром ответила на его поцелуй и замерла в ожидании. Но он не отнес Данику на кровать, а слегка приподнял ее и вошел в нее стоя. Хватая ртом воздух, она обвила руками его шею. Ритмические движения его бедер сотрясали ее, словно электрические разряды. Ей казалось, что от наслаждения она рассыпается на тысячу осколков и вот-вот умрет… Впрочем, она не боялась. Если она умрет, то умрет счастливой.
Около полуночи они наконец подкрепились бифштексами, снова занялись любовью, а потом заснули до рассвета.
Никогда прежде Даника не испытывала такого наслаждения. И теперь она знала – почему. Им было так хорошо потому, что они любят друг друга. С Майклом она забывала обо всем на свете. Свойственное ей смущение куда-то исчезло, терпение и нежная страстность Майкла сделали ее уверенной и раскованной. Отбросив стыдливость, она ласкала его тело и давала Майклу ласкать себя. Один раз, нашептывая слова любви, он опустился между ее разведенными в стороны ногами, и его бархатный язык поднял ее в заоблачную высь экстаза.
Утром ей показалось, что она не сможет удержаться на ногах.
– Я чувствую себя столетней старухой, – призналась она, когда они завтракали яичницей с беконом.
– Глядя на тебя, этого никак не скажешь, – заметил Майкл. – Ты вся сияешь.
– Это все из-за твоей щетины, – усмехнулась Даника. – Ты всю меня исколол.
Он взглянул на ее щеки и потер свой подбородок.
– Кажется, ты права, – пробормотал он. – Я должен был побриться…
Но Даника быстро протянула руку и погладила его легкую щетину.
– Вовсе нет! Тебе очень идет эта легкая небритость – ты просто неотразим. И безумно сексуален. Разве тебе никто этого не говорил? – Майкл отрицательно покачал головой, а она продолжала:
– Я запомнила тебя таким с первого дня нашего знакомства. Ты был такой заросший, но такой милый и добрый… Ты и не можешь быть другим.
80 
