40 
Ночью она вышла из дома. Уже у машины ей на плечо легла рука. Делфайн повернулась и оказалась лицом к лицу с Андреасом.
– Я бы не советовал тебе делать это. У меня было время все обдумать, и я понял, как ты рискуешь. Я люблю Оуэна, но... он может отослать тебя обратно. Это в его духе. Не посмотрит, что ты принцесса. Подумай, Делфайн. Он способен разбить твое сердце.
Она грустно улыбнулась.
– Будь счастлив, Дре. Скажи им, я их всех люблю и никого не хотела огорчить.
– Файн, остановись. Правда. Я позову родителей.
Она коснулась его щеки.
– Не стоит, Дре. Я все равно уеду.
– Погоди! Файн! Что, если... если он не женится на тебе?
Она побледнела.
– Я почти уверена, что он меня отвергнет, братик. Раз пятьдесят, по меньшей мере. А после, надеюсь, наймет меня на работу.
Потом она побежала. Не сомневаясь – вся королевская стража сейчас кинется за ней.
Хвост Тимбелины попал Оуэну, лежащему под грузовиком, в глаз.
– Тут не место для беременных, – проворчал он. Кошка, естественно, замечание проигнорировала, усевшись рядом с его головой. Проклятый фильтр никак не хотел выниматься. Замысловато выругавшись, чего обычно не допускал, Оуэн треснул по фильтру гаечным ключом.
– Ага, ругательства всегда помогают, – раздался рядом голос Лена. – Но Делфайн они вернуть не в силах.
Оуэн сердито взглянул на фильтр, выбрался из-под грузовика и, не обращая внимания на ветеринара, поплелся к дому.
– Слушай, Оуэн... относительно Делфайн, я хочу сказать...
Оуэн сам не понял, как это случилось. Он повернулся, схватил Лена за шиворот и встряхнул. Ярость и боль раздирали его.
– Относительно Делфайн я сам скажу: ее не будет, Лен. Не будет. – Голос его сорвался.
– Относительно Делфайн, – опять завел Лен, – по-моему, она здесь. Во всяком случае, несколько минут назад мимо проехало такси. Уверен, на заднем сиденье сидела Делфайн.
Оуэн повернулся и увидел на подъездной дороге жалкое подобие такси. Его сердце застучало, как барабанщик, плохо представляющий, что такое ритм.
Лен, конечно, ошибся. Делфайн не может быть здесь. Но тут дверца открылась...
Долгие мгновения Делфайн смотрела на Оуэна. Просто смотрела. Потом спросила:
– Почему ты так обращаешься с Леном?
Оуэн отпустил ветеринара.
– Почему ты здесь? – Он шагнул к ней.
– Вы с Леном деретесь? Что случилось? – забеспокоилась девушка.
Еще несколько шагов вперед.
– Я в порядке. Лен тоже.
– Оуэн, я...
Оуэну хотелось подбежать к ней, схватить, унести с собой. Он подавил желание.
– Делфайн, объясни мне, что происходит. Я хочу знать. Говори.
Делфайн выпрямилась, став выше, расправила плечи. Если когда она и выглядела прирожденной принцессой, так это сейчас.
– По причинам, в которые не стоит сейчас вдаваться, я вернулась в Штаты, – надменно поведала она. – Я присматриваю... жилье, а с ним здесь неважно. Надеюсь, ты окажешь мне услугу, позволив пожить тут, пока я подыскиваю работу.
Его мысли смешались.
– Где принц? – Радость от встречи потускнела, поскольку Оуэн предположил нечто кошмарное. – Он обидел тебя? Черт возьми, что он сделал? Бросил тебя или... еще хуже?
Делфайн покачала головой.
– Эриан меня не бросил. Он сказал, что мне нельзя держать кошку. И смеялся над именем Тимбелина.
– Да он просто идиот. Я обожаю эту кошку.
Она улыбнулась. Но не той беззаботной улыбкой, к которой привык Оуэн. Он ужаснулся. Что-то все же произошло.
– Делфайн, я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Почему ты здесь?
– Проклятие, Оуэн, ты глухой, что ли? – Лен очутился рядом с ними. – Женщине требуется пристанище, а ты держишь ее на солнцепеке. Не волнуйся, Делфайн. Никаких проблем. Ты можешь остановиться у меня.
Нет. Нет. Нет. Слово опять и опять повторялось в голове. Мучения и боль последних дней все же дали себя знать. Рванувшись к Лену, Оуэн замахнулся:
– Черта с два, парень! Она моя.
Лен отступил на шаг. Ситуация его явно веселила.
– Ладно, босс. Решено. Она твоя. – Он поклонился Оуэну и обратился к Делфайн: – Надеюсь, ты не сильно обидишься, но я снимаю свое предложение. Мне нужна эта работа... и челюсть хочется сохранить в целости. Кроме того, тебе вроде бы есть где остановиться. – Подмигнув, он удалился.
Оуэн посмотрел на свой кулак, словно не понимая, что это такое. Потом взглянул на Делфайн.
– Извини. У меня совсем в голове помутилось.
Раз ты здесь, значит, произошло что-то ужасное. Тебе не до наших с Леном разборок. ' – Оуэн, прекрати. Не извиняйся. Не... просто остановись. И скажи, ты правда так считаешь? Я действительно... твоя?
40 
