Особенно,... 
118 
— Таким его видела только она. В школе он был другим человеком. И бывали времена, когда Кельвин был другим и с ней. Но потом опять становился угрюмым и молчаливым. Он никогда об этом не говорил. Селена спросила, что я знал, но что я мог ей ответить? Я не знал, что угнетало моего брата. У него были свои демоны, которых никто бы из нас не понял.
— В последнее время ему стало хуже? — спросила Дебора. Она тоже хотела понять.
Том ответил не сразу. Наконец он так же подавленно произнес:
— Похоже, что да, Кельвину стало хуже. Селена совсем не могла до него достучаться. Словно у него закончился запас доброжелательности, как она сказала. Словно он все использовал в школе и для дома уже ничего не оставалось. Когда она посоветовала ему побеседовать с психоаналитиком, Кельвин не разговаривал с ней три дня.
— Думаешь, он у кого-то консультировался и просто ей не говорил?
— Я не нашел никаких записей, свидетельствующих об этом. Если он и проходил лечение, то платил наличными и не оставил следов. Кельвин не принимал антидепрессанты. Да, ты, возможно, подумаешь, что он перестал их принимать, это могло бы объяснить этот срыв.
— Как и то, почему вскрытие не показало, что он их принимал.
— Но я просмотрел его медицинскую карту. Там ничего нет. — Том немного помолчал. — Я не могу винить Селену. Она устала. Она была, и сейчас, убита горем.
С этим Дебора была согласна. Она все еще обижалась за то, что Селена ходила к окружному прокурору. Но как бы там ни было, Дебора, возможно, поступила бы так же, оказавшись на ее месте.
— Хорошо, что ты ее выслушал, — сказала она Тому.
— О, это было не бескорыстно. Мне необходимо было послушать, что она скажет.
— Помогло?
Он помолчал. Затем ответил:
— Думаю, в некоторой степени помогло. Я все еще виню себя за то, что не интересовался, через что Кельвину пришлось пройти. Я мог бы отвезти его к психиатру. При правильном лечении мой брат мог бы жить. Но это немного проясняет ситуацию. Селена не была плохой. Она знала, что у Кельвина проблемы. Она думала, что сможет помочь.
— Многие женщины так думают, — сказала Дебора. Она не спросила о судебном иске. Сейчас это было неуместно. Она хотела больше узнать о Томе. — Ты был сердитым в полицейском отделении.
— Я и сейчас сержусь. Теперь мне понятно, почему Кельвин достиг критической точки. Но он не имел права использовать невинных людей как средство самоубийства. Думаю, Джон понял это, как только я показал ему записку. Это твой бывший муж был с тобой в его кабинете?
— Да. Он приехал, чтобы помочь Грейс. Она тяжело все это переживает. Мы уже прошли этап обид, связанных с разводом.
— Это хорошо.
— Очень. — Ей хотелось рассказать больше — о разводе, о Грейс, об аварии, — но момент опять был не самым удачным. Пока не отзовут судебный иск, пока она не решит, что происходит между ней и Томом, пока Грейс не смирится с тем, что была за рулем в тот вечер, Дебора ничего не сможет сказать. Было слишком много «если». Пусть все идет своим чередом.
Но это не значит, что она не может поторопить события.
— Том…
— Дебора…
— Что?
— Пообедаем на этой неделе?
Она улыбнулась.
— С удовольствием.
* * *
Она едва закончила заполнять бумаги, накопившиеся за день, как появился Грэг. Дебора посмотрела мимо него, ожидая увидеть Грейс.
— Я завез ее в кондитерскую, — объяснил он. — Съел с Диланом по булочке, и вот я здесь. Буду собираться обратно. Решил попрощаться.
Дебора обрадовалась, что он зашел. Она действительно хотела, чтобы их отношения стали лучше. И покоем, который она испытывала сейчас, Дебора частично была обязана тому, что оставленные разводом открытые раны начали наконец затягиваться.
— Как там Грейс?
— По-разному. Но в общем хорошо. Она все спрашивает, почему я ушел и что жизнь в Вермонте дает мне такого, чего нет здесь. А еще задает много вопросов о моих отношениях с Ребеккой. Я пытаюсь объяснить, что нельзя сравнивать тебя и Ребекку. Ребекка никогда не сможет сделать того, что делаешь ты. Она никогда не сможет стать такой матерью, как ты.
«Но ты все равно бросил меня», — подумала Дебора скорее машинально. Сейчас она лучше понимала, почему он ушел. Обида прошла.
Взяв бумаги и свою сумку, Дебора подошла к двери, где стоял Грэг, и выключила свет.
Шагая рядом с ним к машине, она сказала:
— Спасибо, Грэг. Твое присутствие действительно помогло.
118 
