48 
Из всего маршрута Леваневский выделял два самых трудных участка: старт и участок от полюса недоступности до берегов Аляски. «На участке от полюса недоступности до берегов Аляски трудности объясняются тем, что здесь ориентировка будет вестись исключительно по солнечному указателю курса и с помощью радиопеленгации, — писал он. — Причем в нашем полете мы не можем „бродить по миру“ в поисках меридианов: наш самолет четырехмоторный, и больших резервных запасов горючего у него нет…»
По мнению Леваневского, обледенение и потеря ориентировки в случае полета в сплошной облачности — главные неприятности, которые будут подстерегать самолет. Поэтому и рассчитывали пересечь Арктический бассейн на высоте 6000 м — над облаками.
Подготовка Н-209 к сверхдальнему броску велась в сжатые сроки. Исправление мелких технических неполадок отнимало драгоценное время, так как после устранения дефекта приходилось снова проверять все системы самолета. На Н-209 установили новые трехлопастные винты с антиобледенительной системой, на фюзеляже появились надуваемые воздухом матерчатые мешки на случай аварийной посадки в океане.
Незаметно пришел август — время туманов, дождей и снегопадов в арктических широтах. Следовало спешить или вообще отказаться от полета в этом году. Синоптики не рекомендовали лететь: слишком сложная метеообстановка. Над просторами Арктики бушевал мощный циклон — многокилометровая облачность и сильнейший встречный ветер. При средней скорости самолета более 200 км/ч воздушный поток мог уменьшить ее почти вдвое.
На совещании в штабе перелета Леваневский потребовал форсировать подготовку самолета; в результате наметили крайний срок вылета — 12 августа.
9—11 августа начальник штаба В. Чекалов получил от ведущих специалистов рапорты о готовности самолета и экипажа.
12 августа самолет Н-209 уже стоял на бетонной «горке». Старт назначили на 18.15, чтобы засветло прилететь на Аляску, в Фэрбенкс. На аэродроме Леваневского окружили советские и иностранные журналисты. Он дал короткое интервью: «Мы летим через полюс без посадки до Фэрбенкса. Там заправим машину и полетим в Нью-Йорк. Возможно, сделаем остановку в Торонто».
Самолет поднял в воздух опытный Кастанаев. Когда краснокрылый гигант взлетел, все зааплодировали. Начальник Военно-воздушных сил РККА Я.И. Алкснис взглянул на часы: «Тридцать пять тонн веса и тридцать пять секунд разбега. Блестяще!»
На следующий день все центральные газеты поместили подробные материалы о старте «СССР Н-209» и первые радиограммы с борта самолета. Начало перелета оказалось успешным.
Радиограммы приходили в штаб регулярно.
«Я — РЛ (позывной Леваневского). 19 часов 40 минут. Пересекли Волгу-матушку, путевая скорость 205 км/ч. Высота полета 820 м. Слышу хорошо Москву на волне 32, 8. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее».
«23.09. Прошли остров Моржовец. Высота полета 2600 м. Три часа идем ночью. Леваневский, Кастанаев ведут самолет по приборам. В самолете горят кабинные огни. Все в порядке».
Эти три ночных часа единственные в полете — дальше предстояло лететь только в светлое время.
Члены штаба перелета радовались тому, как гладко проходит полет.
«Я — РЛ. 5.43. Высота 6000 м. Температура воздуха минус 27 градусов. Все в порядке. Левченко».
Экипаж встретил облачность и решил подниматься выше ее. За бортом минус 27 градусов, внутри самолета чуть теплее. На этой высоте экипаж работает в кислородных масках, что затрудняет движения. Возрастает нагрузка на моторы. Как только появляется возможность опуститься ниже, экипаж тут же ее использует.
«11.50. По пути к полюсу в зоне маяка. Высота полета 5400 м. Материальная часть работает отлично. Температура воздуха минус 28 градусов. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Как меня слышите? Галковский».
Позади — Земля Франца-Иосифа. Впереди — Северный полюс. Пройдена почти половина пути.
Их слушают радисты полярных станций Советской Арктики и уже начали принимать на Аляске. Но облачность повышается, и самолет через 42 минуты вновь поднимается на предельную высоту: «Широта 87 градусов 55 минут; долгота 58 градусов. Идем за облаками, пересекаем фронты. Высота полета 6000 м, имеем встречные ветры. Все в порядке. Материальная часть работает отлично. Самочувствие хорошее. 12.32. Левченко, Галковский».
Однако следующая радиограмма не могла не насторожить:
«13.40. Пролетаем полюс. Достался он нам трудно. Начиная от середины Баренцева моря все время мощная облачность. Высота 6000 м, температура минус 35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Сильный встречный ветер. Сообщите погоду по ту сторону полюса. Все в порядке». (Подписал весь экипаж.)
48 
