Особенно,... 
17 
— Ник нуждается в заботе, это верно. Но кто будет о нем заботиться — я или Пам, ему все равно. Он не замечает разницы. — В этот момент сын забился в руках Сабрины и заплакал. Пытаясь успокоить его, Сабрина выронила трубку. Подняв ее с пола, она сказала: — Я уронила телефон, извини.
— Он опять скулит. Что-нибудь не так?
Ей захотелось крикнуть: «Все не так! Все!» — но она сдержалась. Николас по обыкновению обвинил бы ее в пессимистическом отношении к действительности. Она не раз пыталась уверить мужа, что дело не в ее пессимизме, а в том, что она реально смотрит на вещи, но это был глас вопиющего в пустыне. Муж ничего не желал слушать. Поэтому она сказала:
— Не знаю, в чем дело. Возможно, он проголодался. Пам говорила, что за ужином он почти ничего не ел. А может, у него расстройство желудка? Или ушко болит? Увы, он не в силах сказать, что его беспокоит…
— Если бы ты вернулась домой пораньше, тебе не пришлось бы так долго играть в угадайку.
— Как ты можешь так говорить?
— Могу, потому что следить за ребенком — твоя прямая обязанность!
— Говорю же тебе, ему все равно, кто за ним следит. Если бы я приехала раньше, это ничего бы не изменило.
— А вот для меня это изменило бы многое, — заявил Николас. — Мне бы не пришлось несколько раз отпрашиваться с заседания правления, чтобы тебе позвонить.
— Между прочим, я давно уже дома, а вот ты все еще в Чикаго, — резонно заметила Сабрина.
— Потому-то я так упорно до тебя и дозванивался, — изрек Николас, пропустив ее замечание мимо ушей. — В последнюю минуту всплыли кое-какие проблемы, поэтому мое возвращение откладывается до завтра. Если мы все уладим к полудню, то я буду дома в пять тридцать.
— Но в шесть мы должны быть у Тейлоров! — воскликнула Сабрина. Сын снова зашелся в плаче, и она поняла, что на какое-то время совершенно о нем забыла. Посадив малыша себе на колено она вновь принялась его покачивать. Нельзя было ни на мгновение выпускать его из рук. Ники-младший постоянно заваливался то на один бок, то на другой.
— Мне хватит получаса, чтобы принять душ, побриться и переодеться.
Сабрина вздохнула, сосчитала про себя до десяти и заговорила снова, увещевая мужа:
— Ник, но мы договорились, что, перед тем как идти в гости, с сыном побудешь ты. Надо же мне привести себя в порядок! Если малыша не укачивать, он так раскричится, что испортит нам весь вечер…
— Ты испортила его, Сабрина. Как только он начинает плакать, ты сразу же берешь его на руки. Между тем он должен знать, что криком ничего не добьешься.
— Должен, да… Но не знает! — воскликнула Сабрина, которую бесила неспособность мужа понимать элементарные, казалось бы, вещи.
— Тебе поможет миссис Хоскинс.
— Миссис Хоскинс не справится с Ники. У нее радикулит.
— Неужели она не оказывает тебе никакой помощи?
— Она меня раздражает, — сухо сказала Сабрина. Она раз намекала мужу, что миссис Хоскинс было бы неплохо заменить специалистом по уходу за детьми, который проводил бы у них в доме большую часть дня. Тогда у нее появилось бы наконец свободное время. Но, поскольку Николас относился к болезни сына не слишком серьезно, миссис Хоскинс обрела в его лице ценного союзника.
— Чем же, интересно? Миссис Хоскинс неплохо справляется с хозяйством, — произнес Николас те самые слова, торые Сабрина ожидала от него услышать. — Без нее ты бы вымоталась до крайности.
«Я и так уже вымоталась до крайности!» — подумала Сабрина. Она дорого бы дала, чтобы бросить эти слова в лицо Николаса, но знала, что пользы от этого не будет. Николас видел только то, что хотел видеть. И так было всегда — с первого дня их знакомства. Тогда, впрочем, это устраивало Сабрину, поскольку будущее представлялось им обоим в розовом свете. С рождением Ники в дом пришла беда. Сабрина страдала, но Николас жил, как и прежде, будто ничего не случилось.
— Ты не сможешь вылететь из Чикаго пораньше? — спросила Сабрина, чувствуя, как под тяжестью Ника ее мышцы стали наливаться свинцом.
— Нет.
— Ну хотя бы на час!
— Я здесь не в игрушки играю. У меня деловая поездка. Кроме того, я не один, в соседней комнате меня дожидаются двенадцать человек. Давно, между прочим, дожидаются. Полчаса, не меньше.
Сабрина была слишком раздражена, чтобы обращать внимание на его слова.
— Придется позвонить Тейлорам и сказать, что мы опоздаем.
— Не глупи. Ты же знаешь, до какой степени у них все расписано. Они не могут перенести обед на другое время, поскольку после этого идут в театр.
17 
