Особенно,... 
29 
— За свободу? Откуда, скажи на милость, у тебя такие крамольные мысли?
Сабрина и сама об этом себя спрашивала. В ее мозгу замелькали разрозненные образы — здание тюрьмы в Беркшире, железные двери, решетки, бесконечные коридоры… Она помотала головой, чтобы отогнать видение.
— Сама не знаю. Должно быть, это ты так на меня действуешь.
— Дали бы мне волю, я еще бы не так на тебя подействовала, — сказала Маура, потягивая шампанское. — Я бы тебя снова писать заставила — вот что я бы сделала.
— Что, макулатуры тебе не хватает, пристраивать нечего? — поддела ее Сабрина.
— Работа кипит, авторов полно!
— Не понимаю в таком случае, зачем тебе я. Ты сейчас чем занимаешься?
— Помимо того, что пристраиваю макулатуру? Искусством, музыкой, а еще поглощаю творожные пудинги, причем в большом количестве.
Сабрина прикрыла лицо ладонями и застонала.
— Творожные пудинги? Не может быть!
— Пудинг пудингу — рознь. Я тут познакомилась с одной девицей, которая готовит такие творожные пудинги, что пальчики оближешь. Творог, это само собой… потом шоколад, сливки, малина — ну и так далее. Любой формы, любого размера — чудо что такое!
— Неужто так хороши? — спросила Сабрина. Она не уставала удивляться тому, с какой легкостью Маура порхала в разговоре с предмета на предмет.
— Они просто великолепны. Пока что эта девица развозит свои пудинги по домам, но мечтает расширить дело. Одно плохо: финансирования никакого, да и мыслей, где достать деньги, у нее нет.
— И тут как я понимаю, вступаешь на сцену ты.
— Почему бы и нет? Мне терять нечего. Если я сведу ее с нужными людьми и они подпишут договор, я получу свой процент, который, в случае, если пудинги пойдут нарасхват, выразится в весьма круглой сумме.
— А они пойдут нарасхват? — с сомнением спросила Сабрина, чувствуя себя предательницей. — Творожные пудинги продаются с незапамятных времен, так что говорить о проталкивании на рынок абсолютно нового продукта не приходится. Зато конкурировать с известными изводителями аналогичного товара придется.
Маура с заговорщицким видом оглянулась по сторонам, іклонилась к Сабрине и едва слышно прошептала:
— А что ты думаешь о… гусиных яйцах?
— Гусиных яйцах?
— Тс-с-с! То, что я тебе говорю, Сабрина, величайший секрет. Итак, что ты думаешь о гусиных яйцах? Я имею в виду пудинги, изготовленные в форме гусиных яиц… Вроде тех, что несут сказочные золотые гуси? Нет, ты подумай, какие в этой выдумке кроются перспективы для рекламы! Представь только: американец сидит на диване и смотрит телевизор. Неожиданно он понимает, что ему хочется есть. Он встает с дивана, лезет в холодильник и вынимает оттуда эдакое сокровище!
— М-да, занятно…
У Мауры вытянулось лицо.
— Похоже, моя идея тебя не вдохновляет…
— Нет, почему же? Просто все это очень неожиданно. Скажем так: к разговору о гусиных яйцах я была не готова.
— Не смей надо мной смеяться, Сабрина Стоун!
— Я стараюсь не смеяться, Маура. Очень стараюсь.
— Черт с тобой. Клянусь, я ни слова больше не скажу о пудингах, если ты предложишь мне идею новой книги.
— Я не единственный твой автор, Маура.
— Зато самый лучший. Всякий раз, когда я вижу Нормана Эквайра, он о тебе спрашивает. Говорит, что биография твоей бабушки все еще в списке бестселлеров. Норман предлагает тебе прекрасные условия в том случае, если ты засядешь за биографию какой-нибудь выдающейся личности. Но если не хочешь писать ради денег — не пиши. Сделай что-нибудь для себя, для души. Утри нос Джей Би, покажи ему, чего ты стоишь! Ну, что ты на это скажешь?
Сабрина глотнула вина.
— Ты что же думаешь — я буду конкурировать с братом?
— Но я ничего такого…
— Да знаю я, что ты здесь ни при чем. Я себе удивляюсь. Недавно мне пришла в голоду мысль, будто я не прочь бросить Джей Би перчатку и посоревноваться с ним в популярности и размерах гонораров. Но потом я подумала, что дело тут не в литературе и уж тем более не в гонорарах. Все гораздо проще и одновременно сложнее: похоже, я до сих пор пытаюсь доказать своим домашним, что имею право на свой собственный взгляд на мир.
— Да, это похоже на правду… Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты будешь писать?
— Времени нет.
— Раньше ты всегда находила время для дела.
— Извини. Обстоятельства переменились.
— Ты что, не подозреваешь о существовании сиделок и нянек?
29 
