53 
В мае, когда маленькому Шону исполнился месяц, все многочисленное семейство снялось с места и отправилось в путешествие. Первым делом заехали в Дублин, к Хоганам, где были приняты как родные и провели три дня вместо одного вечера. Потом в Лондоне навестили миссис Джонс, сходили на экскурсию в Тауэр и покормили лебедей на берегу Темзы.
Ну а на сладкое их ждал самолет. Всего два часа — и младшие Пейны оказались в жарком лете. Франция-красотка, Франция-жеманница, Франция-душка распахнула им свои объятия, облила жарким солнцем, разом высветила золотистые веснушки на носах Кэрри и Билли, подрумянила щечки Мэри и ласково погладила по золотой головке маленького Шона.
Они бродили по Парижу, наперебой говорили по-французски и смеялись, ели горячие круассаны в маленьких кафе, кормили голубей и были счастливы. Когда Мэри, Билли и Кэрри отбегали подальше, Алан и Франческа целовались украдкой, а малыш Шон крепко спал в переносной люльке и во сне пускал пузыри.
Они объехали всю Францию, и в середине июля, когда жара стала немыслимой, а грозы частыми, оказались в маленьком городке на берегу Луары.
Мадам Трюдо сидела в своем тенистом садике, вздыхала и пила лимонад. Рядом сидела старушка из Дижона и пила кофе, а мадам ей завидовала.
Дело в том, что за зиму мадам несколько поправилась, и негодяй-доктор, которого надо лишить лицензии и отправить на пенсию, запретил ей ее любимое лекарство под страхом смерти. Теперь нервы у мадам были расшатаны, и потому совершенно неудивительно, что она упустила из рук бокал с лимонадом, когда из-за ограды раздался радостный и звонкий голос:
— А никому не надо хорошую прислугу с четырьмя малютками и мужем на руках? Мадам Трюдо, это мы. Мы приехали.
Мокрый от лимонада Крюшон удрал в кусты, старушка из Дижона продолжала безмятежно прихлебывать кофе, а мадам уже спешила к дверям. Слезы градом лились по ее красным щекам и необъятной груди, она причитала и норовила прижать к себе Алана. Дети привели ее в восторг, а над Шоном она замерла, даже не дыша, благоговейно глядя на каштаново-золотистые завитки у него на макушке.
Когда слезы были вытерты, кофе сварен, вино откупорено и сумки с подарками разобраны, за большим столом в гостиной старинного домика над рекой собралось очень много народу. Алан Пейн много смеялся, говорил тосты и комплименты, а сам все следил за своей Франческой. За тем, как она смеется. Как встряхивает дивными кудрями. Как шушукается с Мэри и по-мальчишески азартно спорит с Билли. Как нежно укачивает на руках уставшего Шона.
Алану было хорошо. И ничего больше не нужно. Все, кого он любил больше жизни, были с ним, здесь, за этим столом. Его дети выглядели здоровыми и счастливыми. Его четвертый ребенок спал на руках у самой красивой женщины на свете. И впереди их ждет только счастье.
Ночью над Жьеном опять прогремела гроза. Франческа открыла глаза и увидела, что Алан стоит у открытого окна и жадно втягивает воздух. Она залюбовалась его стройной атлетической фигурой, а он, не оборачиваясь, сказал:
— Проснулась? Иди сюда. Посмотри, какое чудо.
Она спрыгнула с кровати, подбежала к нему и едва не вскрикнула от удивления и восторга. Над Луарой, над всем Жьеном, над лугами, где полно бабочек и цветов — над всем утренним миром вставала радуга. Не простая — двойная.
Она полыхала в полнеба, яркая, веселая лента на семь цветов, сразу за ней — вторая. В небе задыхался от счастья жаворонок, и Франческа не сразу поняла, что щеки ее мокры от слез, хотя губы улыбаются. Алан целовал ее глаза, а потом на руках отнес в постель, и они любили друг друга в лучах чудесной радуги, пока не настал новый жаркий день.
В сентябре Мэри пошла в школу в Эдинбурге, но в самый последний день лета все участники этой истории собрались в древнем ирландском городе Дрохеде.
Когда Франческа узнала, куда они едут, то от волнения не спала всю ночь. Ведь в старинном дрохедском соборе, построенном тысячу лет назад, венчались почти четверть века назад Джейк Мэллори и Сюзанна Ледуайе.
Слова древней службы разносились под каменными сводами, и сквозь алые витражи било последнее солнце лета. Невеста была ослепительно хороша в пене жемчужных кружев и шелка, на голове ее сияла маленькими жемчужинами и бриллиантами диадема — подарок ее мужа (Алан закончил книгу и был теперь богат, как Ротшильд).
А когда священник благословил их, под самым небом зазвучали ангельские голоса, и изумленные, растроганные Алан и Франческа узнали в маленьких певчих Мэри, Билли и Кэролайн.
С моря задул холодный ветер, небо нахмурилось, и на каменное крыльцо храма упали первые капли дождя. Франческа опасливо посмотрела на небо и вдруг закричала:
— Алан! Посмотри! Получилось! У нас с тобой получилось!
Алан Пейн запрокинул голову и молча улыбнулся.
На короткий момент сквозь тучи проглянуло солнце. Радуга стояла над Дрохедой, но теперь Алан и Франческа находились точнехонько под ее дугой. Алан протянул своей жене руку.
— Ну что? Побежали под радугу?
— Побежали!
И, несмотря на дождь, жизнь была прекрасна!
КОНЕЦ
53 
