20 
— Твоей реакции.
— При чем тут моя реакция. Твоя жизнь, тебе и решать.
— Но тебе мое решение почему-то не нравится.
— Ты хочешь честного ответа? — спросила она.
— Естественно.
— Только, пожалуйста, без обид. Не знаю уж, зачем я тебе это говорю. Не люблю вмешиваться в чужую жизнь. Но мне кажется, ты собираешься совершить большую ошибку. Первое твое решение остаться в Москве без Романа было гораздо более правильным.
Вот так номер! Еще недавно она почти осуждала меня за то, что я не стала «женой декабриста». И вот теперь, когда я подумала и решила, что готова стать именно такой, преданной мужу женой, она опять недовольна!
— Растолкуй позицию, — потребовала я. — Я чего-то не понимаю.
— Ой, не хочу я лезть в ваши дела…
— Начала, так договаривай.
Милка несколько раз вздохнула.
— По-моему, вся беда в том, что ты его просто не любишь.
— Ну ничего себе! Я же решила все бросить и к нему собралась.
— Решила, но только после того, как у тебя на работе разладилось.
— То есть, по-твоему, я собираюсь вступить в брак по расчету? Может, ты в чем-то и права. Но разве не знаешь, что браки по расчету — самые крепкие.
— Расчеты тоже бывают разные. И я боюсь, от твоего ты не станешь счастливой. Ваши отношения явно закончились.
И тут меня посетило кошмарное озарение.
— Милка, ты что-то знаешь? Не скрывай, скажи! У него уже появилась другая? Признавайся! Ты все-таки Костю уговорила? Он звонил, узнавал?
— Юля, ты что! Никто никому не звонил и ничего не узнавал. Я просто высказываю свою точку зрения.
Тревога моя усилилась, и я закричала:
— Не верю я тебе! Ты что-то скрываешь. Лучше скажи честно. Не надо меня успокаивать. Все равно ведь узнаю. Лучше от тебя, чем от кого-нибудь другого.
Однако Милка упорно стояла на своем. О Романе она ничего не выясняла, и никаких слухов до нее не доходило, а она лишь высказывает свою точку зрения.
В тот вечер мы впервые за многие годы нашей дружбы почти поссорились. У меня почему-то никак не получалось ей поверить. И впервые за долгое время разговор с ней не принес мне облегчения, а наоборот, разбудил тревогу. Я вновь и вновь названивала Роману. Он продолжал оставаться недоступным, и тревога моя переросла в настоящую панику. Неужели я опоздала?
Дозвониться мне удалось только на следующий день.
— Роман, — едва услыхав его голос, начала я. — Большое спасибо за деньги.
— Не за что, — отозвался он вежливо, но сухо. — Теперь ты довольна?
— Ой, ну хватит, не обижайся. Погорячилась, наговорила глупостей.
— Совершенно не обижаюсь. Все в порядке. — Он говорил со мной, как с чужой, словно мы были едва знакомы. Неужели так глубоко обиделся?
— Ой, Роман. И вообще дело не в деньгах. Я тут долго без тебя думала и поняла, как была не права.
Нет реакции. Выжидающее молчание в трубке, и только.
— Роман, как ты отнесешься к тому, что я все же к тебе приеду?
Молчание. Потом он закашлялся, явно выгадывал время, чтобы найти ответ.
— Знаешь, я теперь понял, что слишком поторопился, а ты во многом была права.
— Я была не права, — поспешила я заверить его. — Черт с ней, с этой Москвой. Главное, чтобы мы с тобой были вместе.
Хоть после этого мог бы обрадоваться. Как бы не так.
— Тут ситуация складывается не так просто, как мне оттуда казалось, — сказал он в ответ на мою пламенную речь. — С квартирой пока проблемы. Дом только достраивается, потом ремонт надо делать.
— Вот я приеду и займусь.
— Да я ведь пока у родителей поселился. А у них такая теснота…
— Ну давай пока в гостинице. Или снимем. Я московскую квартиру кому-нибудь пересдам и приеду…
— Не вздумай! — проявил он первую за весь наш разговор эмоцию. — Я точно знаю, хозяйка будет против. Юля, ты извини, пожалуйста, я не могу сейчас больше разговаривать.
Он отключился, оставив меня в полнейшем недоумении. Я ждала от Романа чего угодно — упреков, обиды, грубости, наконец, но только не этого холодного равнодушия. До такой степени оскорблен, что не готов сразу простить? Но ведь нас связывают пять
прожитых вместе лет. Нельзя же из-за одной моей глупости выкинуть их псу под хвост. Да и чем я так уж перед ним виновата? Я ведь ему не изменила. Ну да, испугалась. Но и он тоже хорош. Решил вдруг разом все наши планы перевернуть вверх тормашками. Главное, теперь-то ему что не нравится? Я готова все бросить и приехать, а он мне в ответ твердит какие-то глупости, что жить негде. Жилье, если деньги есть, даже в Москве найти не проблема, а уж в Краснодаре подавно. И главное, никакой радости. Словно я ему навязываюсь. Или характер показывает? Проучить меня решил? Вполне в мужском духе. У них это, кажется, называется: «чтобы ей дальше неповадно было». Если так, надо перетерпеть. Вот перезвонит, буду с ним поласковее. Я же знаю его: он долго дуться не умеет.
20 
