10

До полудня она просто бродила по улицам и злилась, а потом вдруг устала от собственной злости и решила пойти домой. Все равно там сейчас никого нет. Возьмет Варфоломея и отправится гулять в Центральный парк. Вот пес обрадуется! Все окрестные газоны он пометил уже вдоль и поперек.

Дойдя до дома, она впала в окончательное уныние. Мысли теснились в усталой ее головушке, и касались все эти мысли Дэна Лапейна.

Самое противное, что Лори права. Дэн – нормальный, хороший человек. Он совершенно явно относится к ней не только как к бывшей соседке и подруге юности. Она ему небезразлична – мягко говоря.

Что до самой Мэри Лу, то тут все давно ясно и обсуждать нечего. Тогда что же?

Может быть, действительно прекратить эти дурацкие игры, тем более что актриса из Мэри Лу никудышная, наплевать на собственную гордость и завтрашний день, погасить в квартире свет и шагнуть за порог приоткрытой двери в спальню Дэна Лапейна? Позволить себе ослепительный миг счастья, чтобы потом всю жизнь угасать в темноте отчаяния, живя лишь воспоминаниями?

Она вдруг так живо представила себе смятые простыни, на которых она и Дэн Лапейн сплелись в смертельно крепком объятии, что невольно охнула, замедлила шаг – и оказалось, что она уже рядом с домом. Мэри Лу на дрожащих ногах дошагала до крыльца и без сил опустилась на более-менее чистую ступеньку.

Сзади с приятным звяканьем отворилась стеклянная дверь. Если это консьерж, вяло подумала Мэри Лу, я его пошлю подальше.

Это был не консьерж. Знакомый голос вызвал уже привычную щекотку в позвоночнике:

– Привет, бродяжка. Давно сидишь? Ключи потеряла?

– Дэн… Нет, просто устала. Мало сплю.

Дэн Лапейн в некоторых отношениях обладал поистине детской непосредственностью. Он плюхнулся на ступеньку выше, широко расставив коленки, приобнял ее за плечи, и Мэри Лу таким образом оказалась в кольце. Она замерла, не в силах справиться с возбуждением. Объятие было дружеским – и неимоверно интимным.

Дэн Лапейн ворковал, как влюбленный голубь, не обращая внимания на окаменевшую невесту. Только через некоторое время и путем неимоверных умственных усилий Мэри Лу удалось сконцентрироваться и понять, о чем он говорит. Вернее что он говорит. О чем – это предстояло уточнить.

– …И я, боюсь, совершил ошибочку. Я сказал, что я твой без пяти минут муж. Короче, она приедет к часу.

– Стоп! Кто – она? Извини, я немного…

– Да мама же твоя!

– ЧТО?!

Мэри Лу резко развернулась – даже в боку что-то хрустнуло – и оказалась в вовсе уж немыслимой близости от Дэна, но в данный момент это ее совершенно не волновало.

– Мама приедет… Сюда?!

Дэн вздохнул и картинно закатил глаза.

– Вот ты не слушаешь – а мне два раза рассказывай. Повторяю для рассеянных. Ты так стремительно вылетела из дома сегодня утром, что забыла мобильный. Он звонил как заведенный, да еще такой противной мелодией, что я не выдержал и сказал «алло»…

– Ну и?..

– Ну… и это оказалась твоя мама. Она спросила, кто я такой, но, понимаешь, таким страшным голосом, словно я тебя ограбил и убил, так что я испугался и сказал, что я твой… короче… жених.

– О нет…

– Да.

Мэри Лу вскочила сгребла Дэна за отвороты куртки, к вящему изумлению консьержа, наблюдающего всю сцену без звука и потому не знавшего глубины интриги.

– Что именно ты ей сказал, несчастный?!

– Ну… что меня зовут Дэн Лапейн…

– О нет!

– …и что я твой практически муж, но потом решил, что ты могла не успеть сказать родителям, и поправился – жених.

Мэри Лу обессиленно пала на ступени и закрыла лицо руками. Вот кого ей не хватало в данной ситуации, так это матери!

Илси Сэндс принадлежала к тому типу женщин, которые бессознательно ищут свой идеал мужчины даже после того, как уже формально его нашли. Выйдя замуж за молодого ветеринара Джейка Дженнингса в двадцать три года, она родила единственную дочь Мэри Лу только в тридцать четыре исключительно потому, что уверила сама себя, будто должна сделать карьеру. Карьеры никакой она на самом деле сделать не могла ни при каких обстоятельствах, потому что была легкомысленна, непостоянна и не особенно умна. Муж, меланхоличный и немногословный Джейк Дженнингс, любил свою взбалмошную супругу, мирился с ее бесконечной болтовней ни о чем, немыслимыми прожектами, неумением и нежеланием экономить, любовью к яркой бижутерии и атласным тряпкам – и стал настоящим другом для своей маленькой дочки. Мэри Лу помнила, как они с отцом образовали негласный союз, пока неугомонная болтушка Илси пропадала где-то на просторах мелкого и среднего бизнеса.

  32