23 
Смысл ее слов стал понятен ему лишь после ужина. Она на минуту оставила его и вернулась, ловко поигрывая подносом с маленькими розетками. Мороженое. В другой руке она несла черный шелковый шарф.
— Пришло время выяснить ваши истинные пристрастия, — ее лицо светилось таинственной улыбкой эльфа. — Садитесь, я завяжу вам глаза.
— Для этого есть причина?
— Конечно, я не собираюсь поражать вас яркими упаковками и звучными названиями. Будет забавно, Гидеон. Не сопротивляйтесь. Кремовое, фруктовое приключение для тех, чья жизнь лишена всего, кроме ванили.
— Я пробовал шоколадное, — запротестовал он.
— Не считается.
— Клубничное?
— Немного экзотики. Хорошо? — спросила она, поднимая шарф.
Он наклонился вперед, чтобы ей было легче справиться с шарфом.
— Кто я такой, чтобы спорить с женщиной, которая заставляет мои вкусовые рецепторы петь от восторга.
Передразнивая его, она тоже приподняла бровь.
— Всего лишь цыпленок, Гидеон.
— Скажите об этом миссис Уильямс.
От улыбки не осталось и следа.
— Не вздумайте.
— Я пошутил, конечно, нет, — пообещал он, зная, как трепетно эта женщина относится к людям, нуждающимся в сочувствии: кухаркам, детям, сверхурочно работающим менеджерам. И даже к богатым, но потерянным миллионерам. — Я бы не хотел обижать ее, Кэролайн. Я вам говорил, что между миссис Уильямс и мной существует соглашение. Она полностью выполняет свои условия.
Кэролайн наклонилась к нему, теплая, пахнущая нежным лимоном, и повязала мягкий шелк вокруг его глаз.
— Открывайте, — послышался ее тихий, слегка охрипший голос. Она аккуратно подтолкнула к его губам большую ложку.
Гидеон открыл рот — мороженое оказалось холодным, сладким, с привкусом персиков и сливок. Он потянулся за следующей ложкой. Ее тихий смех ласкал его слух, пока он смаковал угощение.
— Теперь попробуем это, — предложила Кэролайн. Вкус шоколада, кое-чем приправленный.
— Еще? — спросила она.
Он почувствовал, как она движется перед ним, и его руки непроизвольно скользнули к ней. Он поглаживал ладонями ее талию, когда она провела по его губам ложкой легкого мятного пломбира. Контраст ее теплого тела с прохладой мороженого подействовал на него, словно ток. Она слегка дрожала, а его руки все крепче сжимались вокруг ее бедер.
— Гидеон?
Тихий шепот лишил его разума и всей его сдержанности, которую он лелеял в течение нескольких дней. Усадив Кэролайн к себе на колени, он жадно припал к ее губам. Его рот ощутил вкус ее теплых губ, и он застонал, прижимаясь все теснее и теснее, в то время как ее пальчики запутались в его волосах.
— Еще, — прошептал он, отрываясь от нее, чтобы набрать в легкие воздуха.
И она поцеловала его снова, ухватив за плечи.
Он — клубок спутанных чувств и ощущений. Она — шелковая, пылкая, сама нежность. Он — сильный, импульсивный, готовый к безумному наслаждению. Какая тут сдержанность!
— Гидеон, — почти пропела она и вновь отдалась поцелую.
— Да, — отозвался он, лаская прелестную стройную спину и скользя руками по ее телу, безудержно желая ощутить упругость ее груди в своих ладонях.
Теплое удушье влекло ее в бездну, в самый водоворот удовольствия. Она выгнулась и придвинулась ближе. Стон вырвался из его груди, жар страсти и желания охватил его.
Внезапно она обернулась льдинкой в его руках, отстранилась.
— Кэролайн! — Мужчина сорвал с глаз шарф, приподнимая ее на руках, но она уже отталкивала его.
— Ребенок, — был ее ответ.
Он тоже застыл, не понимая: кто он, кто она и что они делают здесь, в этом доме.
— Либби проснулась, — объясняла она, выскользнув из его объятий. — Я чувствую это. Я должна пойти к ней.
Две секунды они стояли и не могли оторвать глаз друг от друга, он — у стола, она — у двери. Затем он кивнул.
— Я присмотрю за кухней, — просто сказал он. — Идите. И еще, Кэролайн...
Она обернулась к нему.
— Спасибо вам за ужин... и извините, что я пересек ту черту, за которую не имел право шагнуть. Назовем это помрачением.
Она смотрела на него огромными глазами лишь мгновение. Затем последовал быстрый кивок головы, и она упорхнула.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Итак, этот человек поцеловал ее, заставил забыть обо всем на свете. Она слишком долго не встречалась с мужчинами, но это было даже больше, чем простое желание секса. Она вся отдалась этому поцелую, растаяла в руках Гидеона — самая глупая вещь, которую она когда-либо совершала в своей жизни. Должна ли она была позволить себе этот поцелуй, если он не принесет ей ничего, кроме быстрых, сжигающих душу объятий, а сердце ее будет страдать от одиночества. А как же ее робкая мечта о семье? Нет ей оправданья — прошло три дня, а она все еще помнит вкус его губ. И все-таки это не причина, чтобы избегать его, думала Кэролайн.
23 
